Александр Грин - Дикий, дикий запад

Джули почувствовала под сиденьем доски и обнаружила рукоятку кнута, который Джоди держала для вывоза товара из своего сада. Коули никогда в своей жизни не чувствовал тяжести этой четырехслойной плети, но она знала, что время может прийти, когда он придет.

Позади них был еще один звук… не крик, а грубый, кашляющий рычание. Как будто в ответ ребенок начал кашлять, и казалось, что он вырвет ее нежные легкие. Она не нашла облегчения, пока Джули не потянулась одной рукой и не подняла Лиссу к себе на колени. Лежа на животе, опустив голову, ребенок захлебнулся хрипом и вдохнул воздух.

Необходимость поставить Лиссу на колени добавила Джули еще одно бремя. Коули двигалась быстрее, перепрыгивая вагон через препятствия, которые у нее не было времени выбрать и обойти. Позади нее в вагончике Джоди плакала, все еще полусонная, но взволнованная грубой качкой повозки.

"Ложись спать, детка," сказала она, через плечо. "Мы скоро будем там."

Маленький мальчик потянулся, чтобы поймать горсть ее юбки, которая висела на спинке сиденья. "Мне это не нравится, мама", – сказал он. "Не люблю спать в повозке. Не люблю ходить в темноте. Меньше иди домой. Пожалуйста?"

"Мы скоро будем у Бабули Дули. Тебе нравится Бабуля… помнишь, когда мы пошли на возрождение, и она дала тебе конфету-хоругунд? Она, вероятно, будет иметь больше для вас. И сахарные печенья. Вы знаете, как вы любите ее печенье!"

Повозка перевернулась над частью культи, оставленной на трассе, и Джоди забыла о печенье и начала громко кричать. Когда Джули поберегла взгляд, ей показалось, что она что-то увидела на треке. Было слишком темно, чтобы сказать что, и это был долгий путь назад, но там была более глубокая тьма. Двигаясь.

"Джоди!" – терлась она, ее голос звучал громче, чем он когда-либо слышал. "Заткнись! Ложись и завернись в одеяло! И не двигайся. Я не играю ни в какую игру! Там сзади пума, я уверен. Мы должны действовать быстро, и это будет очень жестко. Теперь делай, как я тебе говорю!"

Когда он скатился в темный комок, она потянулась вниз и подняла фонарь с его крюка. Затем, держа ребенка на обоих коленях, держа поводья в левой руке, она повернулась, держа свет высоко, и посмотрела назад.

Две красновато-красные искры блестели отраженным светом. Затем они однажды моргнули и исчезли. Как и тень, но она знала, что животное взялось за деревья. Он может пройти через этот клубок так же быстро, как и Коули по дороге. Лошадь не могла убежать от пумы, когда тянула за доску, даже если у нее была хорошая поверхность для бега. Но ей пришлось попытаться заставить Коули сделать невозможное.

Она поставила фонарь на место. Одной рукой, трясясь и качаясь во время работы, она положила ребенка в корзину на сидение рядом с собой и крепко привязала к брекетам, удерживающим сиденье на месте. Затем она взмахнула кнутом в длинную дугу над головой и сломала его злой кончик прямо над нервными ушами черного коня.

"Иди, Коули! Порка!"

Коули поехала. Быстрее, чем она думала, что он сможет, несмотря на тяжесть. Повозка, казалось, выпрыгнула в воздух, когда она прошла через большую кочку, и попала в нее с зубчатой банкой. Джоди закричала и услышала, как он рвется за рукопожатием.

Вокруг слепых кривых, через массивы листвы, наклонившиеся вперёд, лошадь взлетела, и повозка отскочила назад, как только могла. Ноги Джули были привязаны к подлокотнику под сиденьем, поводья бесполезно сжимались в левой руке, в то время как её правая рука сжимала корзину и ребёнка.

Когда крик раздался снова, он был слишком близко. За повозкой … но не сильно. Она рискнула оглянуться назад, и тень текла вместе с дикими формами, брошенными качающимся фонарем. Когда оттенок повозки подпрыгнул и прыгнул, этот другой двигался плавно и уверенно. Не менее десяти футов от борта!

Джули думала быстрее, чем когда-либо прежде. Существо хотело Лиссу. Это было то, что все сказки предлагали … если только оно не хотело Коули.

Они тоже любили наездников. Но она была уверена, что они предпочтут что-то нежное … и человеческое. Что, если она сможет отвлечь их? Выбросить что-то, что может учуять запах ребенка?

Она взяла вожжи в свои зубы и залезла в корзину, вытащила грязный подгузник и бросила его за обочину. Потом она снова сломала кнут.

Но к этому времени Коули уловил запах большой кошки, и инстинкт лошади подсказал ему то, чего слова не могли сказать. Коренастый черный склонил свою грудь к работе и заставлял его прежний темп выглядеть медленным. Это все, что могла сделать Джулия, чтобы не быть выброшенной в темноту, и ничто, кроме корзинных ремней, не удержало Лиссу от смещения с ее места. Джоди каталась на кровати в повозке, слишком напуганная, чтобы хныкать.