Александр Грин - Дикий, дикий запад

Ночь кошки

Она наблюдала за Джоди так долго, как она могла видеть блеск его красной рубашки через листья вдоль кислой тропы. Тупой удар копыт старого Сэма показался ей немного дольше. Потом они оба исчезли, и птичьи крики в лесу вокруг домика, похоже, совсем не прерывали тишину.

Джули вздохнула, повернувшись к своему саду. В то время как Маленькая Джоди и ребенок оба дремали, в ее доме тоже было тихо. Ей всегда нравилось то лесное местечко, которое они выбрали в усадьбе … Восточный Техас был очень похож на ее южное место рождения в Миссисипи… Но когда Джоди ушла работать с лесорубами, ему стало одиноко.

Шляпа у нее была горяча на шее, и ее изогнутый край отрезал ей вид на все, что было вокруг нее, когда она наклонялась над рядами, ее мотыга была занята среди нежных ростков капусты и репы и лука. Она на самом деле не любила шляпы для загара … никогда не любила. Потребовался весь вес авторитета ее отца, чтобы заставить ее ходить по линии и носить его, чтобы солнце не поджарило ее светлую кожу.

"Тейн не леди!" было его самым ужасным обвинением любой женщины. Но ей никогда не нравились девушки, которых он называл идеалами женского поведения. Так же хорошо, что Джоди пришла и увезла ее прочь от Лорел и ее отряда женских прототипов.

Было движение… она повернула голову, чтобы посмотреть, как змея-кучер скользит по забору у коровника. Опасности там не было, она знала. Но она настороженно следила за каждым змеем в доме. Джоди была в том возрасте, когда все новое преследовали и обычно ловили. Она не хотела, чтобы его укусил медноголовый или мокасин.

Позднее весеннее солнце согревало ее спину. Пот начал скользить по ней под шерстяной одеждой сержа. Пришло время достать летние весы, снять с Джоди зимнее белье. Три недели назад она сама его сбросила, на фоне ужасных предупреждений ее мужа о поздних простудах и пневмонии.

Потом пот почти застыл на ее коже. Длинный стон пронесся по утренним лесным звукам. Пума, охотящаяся поздно, может быть. Она ненавидела их звук, длинный одинокий крик, как женщина в боли. И однажды ее предупредили о звере, которую она ненавидела еще больше. Существо, которое жаждало человеческих детей, было чем-то совершенно злым.

Среди старых женщин, которых она видела время от времени на собраниях в лагере в летнее время, были истории, которые могли рассказать вам сказки, которые завивали бы ваши волосы и выворачивали ваши кости. Одна из этих женщин потеряла своего ребенка, около сорока лет назад, когда пума вошла прямо во двор и вытащила его из корзины, где он спал, пока она мылась. Джули дрожала, вспоминая об этом.

Хотя она знала это лучше, она убрала свою мотыгу и пошла в дом, чтобы проверить детей. Малыш Джоди спал в полной расслабленности, без костей, с открытым маленьким ртом, с полуоткрытыми глазами. Лисса начала извиваться в своей гикори-шинной корзине, как она всегда делала, когда готовилась проснуться. С таким же успехом она ушла из сада. Ребенок был бы готов кормить в любую минуту. А Джоди проснулась бы голодной. Он всегда так делал.

Младенец плакал. Джули нагнулась над кроваткой, почувствовала унылый лоб. Лисса уже некоторое время не чувствовала себя слишком приветливой. Вероятно, какое-то весеннее недомогание… она заваривала травяной чай и ложкой ложкой ложку ребенку.

Она подняла пухленького малыша и села в маленькую качалку, которую привезла из Миссисипи, в повозке с остатками их мебели и инструментами Джоди. Расстегнув лифчик, она впустила немного прохладного воздуха, пока ребенок сосал. До того, как они закончили, Джоди начал хрюкать и молотить, как он это делал иногда. Казалось, что тело должно быть близнецами, когда у вас так много дел.

Она не положила детей в маленькую ручку, которую папа построил во дворе, когда их обоих кормили. Она слышала эту пантеру, и она не была глупой. Она держала их в поле зрения весь день, хотя это означало, что она должна была снять свой женственный солнечный капот и надеть старую соломенную шляпу своего мужа, пока она заканчивала в саду.

Джоди был в порядке, просто играл с сосновыми шишками и помечал в пыль палочками и смотрел на Коали, огненного черного коня, шагающего по кругу и вокруг лота, где он был нарисован. Но Лисса была сама не своя. Она много плакала, время от времени плакала. Джули начала беспокоиться о ней. Что-то пошло не так, и Джоди всегда была настолько здорова, что мало что узнала о детских болезнях, общаясь с ним.

В ее мыслях был трепет беспокойства. Когда ее муж ушел, а ближайший сосед в двенадцати милях на восток, через лес, такой густой, что вы не могли видеть ни метра в любом направлении, было страшно подумать, что бы она сделала, если бы один из детей сильно заболел. С тех пор, как она ушла из дома, она много чего сделала. Она покачалась, сделала глубокий вдох.