Марина Чернышева - Милосердие зверя

Котят приходилось кормить и массировать через каждые 2-2,5 часа и длилась сия идиллия, если подобное «бдение» можно так назвать, аж до следующего вечера. В промежутках я либо дремала, либо выполняла «программу минимум» по обеспечению на с Сарбоной пищей — выгуливалась на участке моя щенка вполне самостоятельно, а все дальние прогулки временно были отложены. А потом наступил форменный ад!

Что произошло? Организм малышей начал отторгать пищу! Вот когда я взвыла по-настоящему! Котенок сосет сливки как и прежде, а потом отрыгивает все что съел в полном объеме и точно в таком виде. Ну и что делать?! Есть заменители кошачьего молока, но их надо искать, потом за ними надо ехать, а главное — нет никаких гарантий, что они помогут! Мало того, что пока привезешь уйдет много времени — от мегаполиса я жила в нескольких часах езды, ну так ведь вот понадеешься на эту «панацею», а если она не сработает : в общей сложности около суток пока найду и привезу... да плюс несколько часов моего отсутствия...

Нет, такой вариант мне не нравился совсем! У меня было по пол упаковки трех видов бактеринов и «лакто» — в том числе — это плюс, не надо ехать в аптеку. Есть еще одна «травка», которую очень любила моя бабуля (царство ей небесное), как раз от всяческих желудочных и кишечных хворей.

Заварила травку, развела первую порцию бактерина, нагрела сливки и понеслось...

Телефон поставлен на «побудку» каждый час : просыпаюсь (если дрему в пол-глаза вообще можно назвать сном), пипеткой в рот каплю одного лекарства, каплю другого и каплю сливок, массаж, на грелку; через час процедура повторяется : капля одного, капля другого, капля третьего, массаж — на грелку... Это на фоне предыдущего моего «отдыха», дробленного на два с половиной часа... Мое физическое состояние трудно было описать... в какой-то момент, встав в туалет, я просто не вписалась в дверной проем...

А психологическое? Думаете ад — это когда огонь, собственные муки и бесы с вилами? Ад — это вот такая вот рутина : капля одного, капля другого, капля третьего и так час за часом, ночь напролет и, самое страшное, с неизвестным конечным результатом! И чувство бессилия! Господи, какой же кошмар это бессилие : не помогут лекарства и все, хоть вешайся!

Через сколько времени к моему «бдению» присоединилась Сарбона — не помню, поскольку вообще плохо соображала, но в какой-то момент, после звонка будильника, мне под руку подлезла внушительная морда ротвейлера и принялась вылизывать кошачью мелюзгу. С помощью Сарбоны дело пошло получше : на обслуживание малышни уходило меньше времени, а значить его больше оставалось на сон...

Но собакам нужно спать больше времени, чем человеку, а Сарбоша еще и щенка к тому же! Но заставить ее отказаться от взятой на себя миссии, было невозможно! Если я не давала ей вылизывать котят — она все равно сидела рядом и тревожно заглядывала в коробку. Смысл «не пущать», на фоне такого ее поведения, терялся...

Перелом наметился через сутки. К тому времени вымотаны были уже мы обе...

Наверное у каждого существа на земле своя судьба... Возможно судьба наших приемышей была погибнуть и тем опустить еще один камешек «в лодку жизни» той уродины, что обрекла их на мучительную смерть. Может мы с собакой встали поперек Божьего промысла, но так уж вышло... То ли Господь сжалился над нами, то ли оценил наше упорство, то ли были у него еще какие-то соображения, но котята пошли на поправку!

Они быстро росли и уже походили на пушистые шарики. Сарбона продолжала их вылизывать, но уже не в коробке, а по очереди таская на свою подстилку... и «забывая» вернуть обратно. Так что я периодически собирала «кошачий урожай» на собачьей подстилке и водворяла малышей назад к коробку.

После того, как все самое страшное миновало, появилась возможность разглядеть их получше : все четверо были двухцветные, с темной головкой и «чепраком» на спине, который переходил и на хвостик, а весь низ, включая лапки, животик, подбородок и мордочку — были белыми. Исключение составил один из двух самых крупных котят, которого я за шебутной характер прозвала Бармалейкин. У него мордочка была темная, но с белыми усами и бровями.

Второй из крупных, получил прозвище Федя. Почему? Не знаю. Просто это имя ему очень шло. Третьей, поменьше размером, была кошечка, которую я сразу же окрестила Ксюшей. У нее головка и «чепрак» были самыми светлыми, да и вообще — белый цвет на ней преобладал. Ну и четвертый, моя вечная тревога и проблема : самый маленький, хрупкий и болезненный из братьев — Петька-Микроб. Он дольше всех не хотел поправляться и вид шарика на ножках так и приобрел. Я возилась с ним больше всех и почти не спускала с рук.