Татьяна Полякова - Все точки над i

Больше всего сейчас мне хотелось напиться до бесчувствия, но мне это никогда не удавалось, ноги не слушались, а вот сознание все равно оставалось ясным.

Однако я отправилась в ближайший кабак, а потом кочевала из одного в другой, усердно вливая в себя водку под неодобрительными взглядами барменов, пока наконец не поняла: если не отправлюсь домой, то, скорее всего, свалюсь под стол. Я брела к дому, сунув руки в карманы, раскачиваясь из стороны в сторону, то хохотала, как безумная, то начинала реветь. Потом гоняла пивную банку по пустынной улице и вдруг с веселым озорством сказала:

– Плевать мне на мою гребаную жизнь.

Я ввалилась в квартиру и сползла по стене на пол, напротив плаката с Че Геварой, и начала приставать к команданте. Он был лучшим в мире собеседником, потому что умел слушать.

– Тебе-то объяснять не надо, что к чему, – говорила я. – Извини, что я тут разболталась, это от волнения. Знаешь, мне немного страшновато, но это фигня. Я попробую. Подыхать, понятное дело, не хочется, но если по-другому нельзя, значит, надо рискнуть. Не думай, что я хочу отомстить за Павла, то есть хочу, конечно. Но дело даже не в этом. Ден стрелял в него, я едва не пристрелила Дена, и что изменилось? Жаль, что ты совсем не знал Пашку. Каким он был человеком, по-твоему? Молчи, знаю, что скажешь. Так вот, Пашка был хорошим парнем, веселым озорным мальчишкой… и занимался шантажом, рвал зубами свою долю и погиб. Я всю жизнь его любила, так любила, что готова была умереть за него и умерла бы, да случилось иначе. Я любила его, а спала со всякой сволочью, а все потому, что боялась. Страх – самое сильное оружие, Долгих со своими дружками это знает очень хорошо. Когда всем заправляют такие, как они, честным людям места не находится. Чтобы выжить, надо принять их правила, а они бесчестны. Ты знаешь, что произошло со мной, я ведь тебе рассказывала. Скверная история, правда? Но вот что занятно: мне ничего не жаль. Совсем. И я ни хрена не боюсь. Допустим, я ничего не смогу в этом городе, но на нем свет клином не сошелся. Есть люди, которые мне помогут, их просто надо найти. И тогда появится шанс. Главное, не спешить и все сделать правильно. Найти нужных людей. Может, на это уйдут месяцы или даже годы. Ну и что? Я буду терпеливой. Ошибиться мне нельзя. Если я ошибусь, ни у кого уже не будет шансов. – Команданте лихо улыбался мне с плаката. – Спасибо, что выслушал, – сказала я, поднимаясь. – Вот увидишь, я их сделаю.

Я отправилась в ванную и долго стояла под холодным душем, а потом пошла спать.

Был только один человек, которому я могла довериться: Виссарион. Машку впутывать во все это я не хотела. Ей-то было что терять. И ей, и Тони. И я отправилась к Виссариону с пакетом в руке, но теперь не исходила страхом, что вдруг встречу кого-то, напротив, мне становилось смешно при мысли, что я вот так запросто несу в своих руках такую «бомбу». Ника хватил бы удар, узнай он об этом. Я усмехнулась и зашагала быстрее.

В кафе было, человек пять посетителей, их обслуживала повариха Наташка жутко нерасторопная баба.

– Виссарион где? – спросила я, поздоровавшись.

– У себя, – с разнесчастным видом ответила Наташка, считавшая себя мученицей, оттого что ей ненадолго пришлось подменить хозяина и покинуть свою обожаемую кухню, где она с энтузиазмом стряпала малосъедобные блюда. Виссарион никак не мог с ней расстаться. Имея доброе сердце, он считал, что Наталья послана ему за грехи, и не его дело гнать ее в шею, его дело нести свой крест и не роптать. Уверена, что она, в свою очередь, считала божьим наказанием такого хозяина, который вместо того, чтобы деньги заколачивать, как все нормальные люди, возится со шлюхами, выслушивает их вечные жалобы, улаживает бесконечные конфликты, а иногда и деньгами снабжает. Наталья местных девок на дух не выносила, считая их существами вредными, от которых следовало избавляться, как от тараканов, не зная пощады. Девки, само собой, платили ей тем же, но сейчас публика в кафе была приличная, для девок еще слишком рано, и это сильно расстраивало Наташку, потому что лишало ее возможности поскандалить.

Виссарион сидел в крохотной каморке, которую именовал своим кабинетом. Окон здесь не было, зато были полки с книгами (он очень уважал чтение вслух и часто его практиковал в кафе, считая, что это способствует пробуждению сладко дремлющих душ), стол, за которым сейчас сидел Виссарион и что-то подсчитывал, по старинке пользуясь счетами, и еще один стол, на котором стоял компьютер. Появился он здесь не так давно, стол для компьютера еле втиснули в комнату-шкаф, но Виссарион проникся к чудо технике большой любовью.