Алан Брэдли - Мистический манускрипт о медном мертвеце

— Привет, Плакстон, — сказал он, а после указал большим пальцем за дверь. — Старик Деннинг опять застрял в уборной. И он снова повесил на дверь свою дурацкую табличку. Кто за то, чтобы выкурить его оттуда? Давай, Лоусон, ты же наследник аптекаря. Наверняка сможешь состряпать какую-нибудь отменную вонючую штуку за считанные минуты!

Лоусон облизнул губы и оглядел комнату с таким видом, словно искал еще один выход.

— Оставь старика в покое, Хенли, — сказал он вошедшему. — Пускай отмокает дальше.

— Ой, перестань, не то испортишь нам все веселье! — отозвался Хенли. Вероятно, это и был тот самый Хенли, который занимал комнату на первом этаже между Сомервиллем и Лоусоном. — Давайте — кто со мной?

— Я, — громко шагнул вперед Сомервилль, как будто его намерение выступить добровольцем поднимет его в глазах тех, перед кем я только что его пристыдила. — Пойдем, парни — Хенли, Косгрейв, Смит-Причард… пошли! Давайте устроим разнос старому зануде Деннингу!

За этим последовала череда кивков и дружное движение тел в сторону двери. Я не могла позволить этому случиться.

Прежде чем кто-либо успел остановить меня, я продралась через толпу мальчишек и выскочила в коридор. Молниеносно распахнув дверь ванной, я влетела внутрь, захлопнула ее за собой и заперлась на щеколду.

И повернулась на пятках, чтобы взглянуть, мертв ли еще мистер Деннинг. Конечно же, он и с места не сдвинулся за прошедшее время.

Кто-то потряс дверь, и из холла послышались возмущенные крики. Разумеется, голос Сомервилля перекрывал все остальные.

— Я сказал, открой, Вероника, — орал он за дверью.

Я не ответила. Так прошла целая минута.

— Выгоните ее оттуда, сэр, — вновь подал голос Сомервилль, по-видимому, обращаясь к скончавшемуся профессору. — У нее нет никакого права вообще находиться в этой школе. Пожалуйста, вспомните, что женщинам запрещено даже переступать порог Грейминстера. Просто выставите ее за дверь, сэр, и мы ее прогоним.

Снова я ответила молчанием, только сейчас начиная сознавать, что сами небеса послали мне эту возможность получше осмотреть место преступления. Сомервилль и его прихвостни могут хоть до посинения голосить под дверью, одно я знала точно: ни один мальчишка (или мужчина, если уж на то пошло), живущий на этом свете, не посмеет потревожить женщину, закрывшуюся в туалете. Я знала это как неприложную истину.

Возможно, скоро им надоест и они позовут кого-нибудь из вышестоящих — еще одного заведующего или даже директора школы. Ну а пока этого не случилось, мистер Деннинг целиком и полностью в моем распоряжении!

С торчащими из ванны согнутыми коленками труп сейчас напоминал мне об одном из наименее удавшихся миссис Мюллет блюд из курицы — о холодной и голой цыплячьей тушке, поданной к столу на водяной бане, в которой она до этого обрабатывалась паром.

Приглядевшись, я заметила несколько крошечных кусочков меди, которые откололись от трупа и упали на дно ванны — вероятно, это следствие того, что я перемещала его раньше. Отпавшая медь оголила некоторые участки кожи мертвеца: большинство из них имели цвет рыбьего брюха, однако два или три казались воспаленно красными. И, что самое удивительное, медь вокруг краснеющих пятен имела неровную, вздувшуюся поверхность (словно маленькие кратеры), зато покрытие металла вокруг белеющих пятен оставалось гладким и плоским.

Я старательно избегала прикосновений к мертвому телу — не потому (как вы сейчас подумали), что я боюсь мертвецов: просто не хотела оставить еще больше следов своего осмотра. В свое время полиция сама захочет осмотреть этого «отлитого из меди человека», который сейчас сидел в ванной с зажимом на носу, как будто в него вцепился краб.

Пользуясь полотенцем как прихваткой (не оставлять отпечатки пальцев!), я открыла рот мистера Деннинга с помощью оказавшейся под рукой проволочной мыльницы.

Так я и думала: ротовая полость и нёбо покрыты язвами, а язык и десны приобрели зеленовато-голубоватый оттенок.

Быстро отсоединив зубчатый зажим и коротко осмотрев ноздри покойного, я выяснила, что у него имелось патологическое изменение и обширное повреждение слизистых оболочек. После я вернула зажим на место, позаботившись, чтобы его зубчики совпали с собственными следами на коже.

Повернувшись, я только сейчас заметила одежду, сложенную на полочке над раковиной прямо за дверью: брюки, пиджак, жилет — сшиты из военно-морской саржи; рубашка и белье аккуратно сложены рядом. На полу у стены обнаружился небольшой вещевой мешок цвета хаки. Не разворачивая брюки, я поочередно обшарила карманы и вытащила на свет их скупое содержимое: связку ключей с заячьим хвостом в качестве брелка на удачу и маленький кошелек для мелочи, из которого я извлекла несколько монет: шиллинг, шестипенсовик и погнутую монету — на одной ее стороне были выгравированы С. 20 1 и голова женщины, олицетворяющая Италию, другую сторону украшал герб и изображение лика усатого джентельмена (VITT. EM. III) , при взгляде на которого я предположила, что это король. Другие опознавательные признаки были уничтожены — погнутая монета выглядела так, словно в нее попала пуля.