Владимир Першанин - Мы умрем в один день

Зоя испуганно смотрела на нас.

— Ты это тоже видела?

— Я же сказал, хватит! — крикнул Ашухин. — Старик утонул, и давай прекратим болтовню.

Мне вдруг стало страшно. Я почти физически ощущал опасность, исходящую от Ашухина и Тарасенко. Они почувствовали вкус денег, и сейчас их уже ничто не могло остановить.

Но сегодня это была не последняя смерть. Ласей оказался прав, когда говорил, что деньги не принесут нам счастья.

Ветер постепенно стих и откуда-то сверху клочьями полег туман. Баркас размеренно тарахтя резал спокойную, слегка колыхающуюся воду.

Молочная пелена закрыла все вокруг. Я сменил за штурвалом Карася. Кровь уже полностью затерли, а палубу выскоблили ножом.

Николай подошел ко мне и несколько минут стоял молча.

— Мы все повязаны одной веревкой, — медленно проговорил он. — Вместе начинали дело и вместе закончим. За тебя уже сделали самую грязную часть работы, тебе остается только молчать и не закатывать истерик. Мне жалко Ласея, но так получилось. Он утонул…

— Дожидайся, поверят тебе. Скорее все четверо утонем, чем Ласей. Он всю жизнь в море ходит.

— Баркас разобьется у берега, и мы все исчезнем. Потом найдут обломки, но мы уже будем далеко…

Ашухин постоял рядом еще немного и, не дождавшись от меня ответа, пошел в трюм.

Мы двигались малым ходом, но это нас не спасло. Спустя четыре часа баркас врезался в льдину.

Серо-зеленая стена выплыла из тумана прямо перед носом нашего суденышка. Старик Ласей может быть и среагировал, но у Карася, стоявшего за штурвалом, не получилось. Он успел лишь нажать кнопку выключателя дизеля, но оказалось, что поздно. Инерция тащила тяжелый дубовый корпус прямо на стену. В наступившей тишине оглушительно затрещали раздавленные борта.

Суденышко легло на бок. В воду посыпались доски, лежавшие на палубе, куски брезента, еще какой-то хлам. Я успел схватиться за болтающийся леер и повис над водой. Рядом висел, держась за штурвал, Карась.

Отвесная ледяная стена, высотой метра три, поднимается из черной дымящейся воды. Если баркас перевернется — нам всем конец! Но судно, раскачиваясь, медленно обретало равновесие. Из каюты выскочили Николай и Зоя.

— Там вода! Хлещет…

Я сбежал вниз и сразу понял, что спасти баркас не удастся. Море рвалось в трюм через пробитый борт сразу несколькими фонтанами. Сколько времени у нас в запасе? Я передал Карасю первое, что попалось под руки, — сумку с картошкой.

— Бросай все наверх. Туда на льдину!

Мы швыряли вверх банки с консервами, пакеты с крупой, тряпки, чайники. Нас медленно тащило вдоль зеленого ледяного разлома. Я стоял наготове с багром. Стена пока отвесная, но должна же быть хоть какая-то трещина! Пущенный Николаем пакет с мукой долетел почти до верха и с треском распоролся об острый край льда, осыпав нас белым облаком. Карась, раскрутив за ствол ружье, зашвырнул его на льдину.

Скомканное ватное одеяло, не долетев, упало в воду.

— Это ведь берег, да? Берег?

Ашухин бегал вдоль борта со своим коричневым рюкзаком, в котором лежали деньги. Нет, это не берег! До берега отсюда не меньше сотни километров. Это всего лишь льдина, возле которой мы можем утонуть, как котята, так и не сумев на нее взобраться, Ласей был прав. От судьбы не уйдешь…

Я упрямо отталкивался веслом, помогая нашему гибнущему судну продвинуться хотя бы еще немного вперед, туда, где ледяной обрыв остановился более пологим. Карась помогал мне, яростно выгребая другим веслом, но еще быстрее погружался в воду баркас. Я подгреб ближе к льдине и показал на неровные ступенчатые уступы.

— Здесь можно взобраться. Зоя, лезь!

Женщина испуганно замотала головой:

— Сначала вы. Мне страшно…

Ашухин и Карась тоже нерешительно мялись. Я подхватил рюкзак с деньгами и передал весло Карасю. Уступы скользкие, а внизу дымящаяся студеная вода вечно холодного моря. Я полз, раскорячась, как лягушка, цепляясь за каждый бугорок. Мне помогало, что кое-где в лед были вморожены водоросли, они уменьшали скольжение. Наконец, я вскарабкался наверх.

Карась, раскрутив над головой, швырнул мне моток веревки. Конец не долетел до меня полметра. Еще раз! Я подхватил веревку, отполз от края и уперся ногами в ледяной излом.

— Лезьте быстрее!

Внизу опять заминка. Ашухин подтолкнул Зою.

— Не бойся и держись за веревку.

Она карабкалась по моим следам и была уже почти наверху. Над краем льдины показалась ее голова в красной вязаной шапочке, и в этот момент Зоя потеряла под ногами опору. Несколько секунд она висела, цепляясь за веревку, потом, вскрикнув, сорвалась вниз. Тело ударилось о дощатый борт полузатопленного баркаса и исчезло в воде. Красная шапочка, как поплавок, снова показалась на поверхности, но уже метрах в двух от баркаса. Карась протягивал ей весло, но Зоя, видимо, ничего не соображала от шока или была не в состоянии за него схватиться.