Линда Ла Плант - Вдовы

Долли посмотрела на сигарету, зажатую в сморщенных от воды пальцев. Она пролежала в ванне так долго, что вода совсем остыла, но ей было все равно. Постепенно напряжение уходило из каждой клеточки ее тела, сейчас ее ничто не заботило. Долли закрыла глаза.

– Выходите, Долли! – крикнула из гостиной Линда.

Долли улыбнулась. Оказывается, она скучала по этому задорному голосу. Из бутылки шампанского с хлопком вылетела пробка, и девушки завизжали, как будто это случилось в первый раз за вечер, а не в четвертый. Белые, пушистые хлопья пены напомнили Долли о Вулфе. Ей стало дурно, а когда она попробовала встать, то у нее закружилась голова, и Долли скользнула обратно в воду. Из ее пальцев выпала сигарета; глядя, как она тонет, Долли хотела плакать. Ее эмоции так близки к тому, чтобы вырваться наружу, и все-таки остаются внутри. Она не знала, о ком грустит сильнее – о Вулфе, о Гарри или о себе. Голую и одинокую, ее настигло чувство полной беззащитности.

Почти в шести тысячах миль от нее, забившийся в свой затхлый гараж с одной только злобной овчаркой в качестве компаньона, Гарри Роулинс тоже чувствовал себя беспомощным и одиноким. Он мертвец; он не может выйти в свет, не может притронутся к деньгам на своих банковских счетах, даже домой пойти не может. И страну ему придется покинуть, но сначала надо дождаться, когда это будет безопасно. Долли… От одной мысли о ней у Гарри сжимались кулаки. Много лет назад они вместе оплакивали свое мертвое дитя. Потом он предал супругу, но она сумела обыграть мужа в его же вероломной игре.

Однако игра еще не кончена, нет. Никому не под силу победить Гарри Роулинса…

Ширли стояла в спальне, оглядывала себя в зеркале и пыталась понять, не стоит ли надеть синее платье… «Нет, – подумала она, – серебристое лучше. – Ширли отошла, чтобы полюбоваться своим стройным телом. – Ох, до чего же я хороша… Нет, не просто хороша – я прекрасна».

Из соседней спальни вышла Белла. Ее черное платье, сплошь затканное блестками, при каждом шаге переливалось волнами света.

– Отличная задница! – заметила она, и обе засмеялись.

Потом Белла позвала Долли, чтобы та тоже собиралась в клуб.

– Скорее, Долли! – добавила Ширли. – Мы все вас ждем!

Деньги Ширли лежали на кофейном столике. Линда сложила свою долю на колени и, совершенно счастливая, пела во весь голос. Деньги Беллы валялись, небрежно брошенные, на кресле. Белла подпевала Линде – они горланили собственную версию песни «My Way». Ширли закружилась по комнате, наслаждаясь тем, как раздувается вокруг нее платье. Белла не желала отставать: она приняла позу Ширли Бэсси и запела песню из фильма «Голдфингер», перекрикивая Линду. Атмосфера искрилась весельем. Девушки расслаблялись – им больше не о чем было тревожиться.

Ширли залпом выпила шампанское, закурила сигарету и стала расхаживать взад-вперед, словно по подиуму. Линда взяла в руки щетку для волос и сделала вид, будто это микрофон.

– И вот перед нами несравненная мисс Ширли Миллер! Есть ли у вас хобби, мисс Миллер?

– Моя любить детей и… ГРАБИТЬ БАНКИ! – выкрикнула девушка и подбросила в воздух горсть купюр.

Долли завязала пояс халата, вытерла запотевшее зеркало и стала рассматривать свое лицо. Мокрые волосы висели вдоль скул крысиными хвостами. Выглядела она – и чувствовала себя – изможденной и старой. Долли прижалась лбом к холодному стеклу. Слезы так и не появились. «Неужели все? – спрашивала она себя. – Кончились? Все высохли?»

Линда с подноса взяла канапе с черной икрой и задумчиво уставилась на маленькую сумочку на диване, в которой лежали деньги Долли. При встрече Долли объяснила им, что разделила все деньги поровну и что основная сумма спрятана в монастыре. Она также напомнила, что взяла из их долей по пять тысяч фунтов, возмещая свои расходы на подготовку ограбления. Такой расклад всех более чем устроил, но сейчас в голове у Линды бродили иные мысли. Она подошла к Белле.

– Как ты думаешь, надо рассказать Ширли о телефонном звонке? – прошептала она.

Белла нахмурилась:

– Нет! Забудь о нем. Ты не знаешь, кто тебе ответил. И ты сама согласилась, что, скорее всего, обозналась, так что выкинь это из головы раз и навсегда.

Ширли подливала себе шампанского:

– О чем это вы там шепчетесь?

Линда искоса глянула на Беллу, потом села на диван:

– Я звонила в Лондон… в дом Долли и Гарри. Этого не следовало делать, я знаю, но все равно позвонила, потому что очень переживала за тебя.