Зуфар Фаткудинов - Бегущий от ада, или Господин уголовник

В большом продолговатом кабинете с книжными шкафами вдоль стен за столом, сидел мужчина, больше похожий на университетского профессора, чем на строгого прокурора. В кабинете находился и зональный прокурор, курировавший Казанскую прокуратуру. Билялов, войдя в кабинет, поздоровался с прокурором и встал в нерешительности у порога.

— Проходите и присаживайтесь, — донёсся до него спокойный голос хозяина кабинета.

Амиров, верный своему стилю работы, тотчас перешёл, не мешкая, к существу дела.

— Марат Шамильевич, как идёт следствие по делу о гибели Альберта Булатова?

Билялов предполагал причину вызова «наверх», поэтому подготовился к разговору с прокурором. Он доложил Амирову о проделанной работе и тех версиях, которые нужно было проверить.

Следователь Билялов, предвосхищая вопросы шефа, пояснил, в чём ещё состоит трудность для него, точнее, особенность в расследовании смерти Альберта Булатова.

— Кафиль Фахразеевич, в школе я безответно был влюблён в Альбину Булатову, сестру погибшего. С тех пор минуло более десяти лет. После армии я видел её два раза. И то случайно, в экстремальных ситуациях. Чувства мои давно угасли. Но госпоже Булатовой почему-то кажется, что я мщу ей за отверженность в те далёкие годы.

Билялов рассказал прокурору Амирову, что послужило поводом для Булатовой сделать такой нелепый вывод.

— Кафиль Фахразеевич, я выяснял круг знакомых погибшего, а также характер взаимоотношений Альбины и её кавалера Имрана Валиева и почему они расстались.

Билялов нервно поправил рукой галстук и продолжил:

— Нельзя ведь исключать, что это своеобразная месть Валиева своей бывшей пассии, скажем за её… обман или мерзость… Булатовой этот вопрос очень не понравился, как не имеющий, по её мнению, отношения к гибели брата. И что окончательно её вывело из себя, это когда я не разрешил ей курить в кабинете. У нас установлено правило: в кабинете никому не курить.

Билялов, как студент сдающий экзамен профессору, напряжённо всматривался в спокойное интеллигентное лицо прокурора, пытаясь угадать, убедительны ли его доводы и как настроен этот принципиальный человек, строго следующий нормам права и морали. От напряжения у Билялова пересохло во рту. Ему показалось, что он докладывает не убедительно и Амиров с ним не согласен. И, как бы оправдываясь за свою вину, Билялов произнёс:

— К тому же она ведь сама заявила, что Валиев предлагал ей сигарету с марихуаной. В связи с этим я задал ей и другой вопрос: не Валиев ли подсадил на наркоту её брата? В крови погибшего Булатова обнаружены наркотики. Вопросы я задавал не ради злорадства и не для того, чтобы как-то подобраться к её сердцу, дабы сблизиться с этой женщиной…

Следователь Билялов немного помолчал, переводя дух, и добавил:

— Кстати, Альбина Булатова любила своего непутёвого братишку.

Прокурор Амиров бесстрастно заметил:

— Убедили, что вы разлюбили Альбину. Любящий обязательно сделал бы исключение из общего правила и разрешил бы девушке покурить в кабинете. А вот во всём остальном полная неясность.

Амиров взял материалы уголовного дела у следователя и углубился в чтение. Потом задумчиво, словно вспоминая свои годы работы следователем, произнёс:

— Судя по экспертизам, тянет на самоубийство. А вот некоторые обстоятельства… — Он встал из-за стола. — Сеют в эту версию сомнения. Дело в том, что вторая пуля выпущена из того же оружия с большого расстояния. Отсюда следует: либо Булатов перед роковым выстрелом себе в голову сам выстрелил в стену, чтобы, например, проверить оружие, либо это сделал кто-то другой, но промахнулся. И подойдя ближе, вплотную к нему, выстрелил ему в лобную часть, предварительно наклонившись. Ведь пуля вышла из затылка чуть выше, чем входное отверстие. Обычно так происходит при самоубийствах…

— В тех случаях, когда пуля выходит ниже входного отверстия, это значит, стреляли сверху, стоя, в сидящего человека, — включился в разговор зональный прокурор. — Этот убийца, если он был, видимо, стрелял в перчатках. А затем вложил револьвер в руку Булатова. В общем, инсценировал самоубийство. Булатов был в наркотическом состоянии. Обнаружен героин в крови и след укола на левой руке, хотя погибший был левшой, судя по показаниям его сестры.

Зональный прокурор ранее знакомился с материалами этого дела и больше склонялся к версии убийства Альберта Булатова.

Амиров выслушал своего подчинённого, не проронив ни слова; подошёл к окну, на подоконнике которого стояли в глиняных плошках комнатные цветы, полил их водой и задумался: «Если бы Валиев хотел убить Альберта Булатова, то что ему мешало это сделать ещё несколько лет тому назад? В общем-то ничего не мешало. Люди, как Валиев, воевавшие в горячих точках, обычно решительные и обид не прощают. И возмездие откладывать в долгий ящик не любят. А если этот Валиев методично, иезуитски, не торопясь и всё просчитывая, тащил парнишку на дно жизни, чтобы он сам в конце концов свалился в могилу от наркотиков, то зачем ему самому его убивать? Наркоманы и игроманы — живые социальные трупы — сами себе роют могилу и сами себя хоронят. Но всё-таки у этого типа был мотив мести, хотя характер взаимоотношений с сестрой погибшего, с которой он был близок, это не подтверждает. А может, у Валиева была смертельная обида на других членов семьи Булатова и он решил им отомстить? Скажем, на отца семейства, который занимал руководящие должности и с людьми особенно не церемонился».