Зуфар Фаткудинов - Бегущий от ада, или Господин уголовник

Заслуживает включения в справедливое правительство и творчески мыслящая добродетельная Элла Панфилова.

Такое правительство, несомненно, украсила бы крупнейший учёный-философ страны, профессор Наталия Шергенг-Суркова, чьи глубокие научные труды пронизаны духом гуманизма и человеколюбия. Правительство с участием таких женщин несло бы великую миссию мира и благополучия на многострадальной земле России. Именно женщины по своей природе близки к пониманию того, что воинственность и экспансионизм дают народу чужие богатства (награбленные ценности, захваченные земли и т. и.), но отвергают, отнимают свои — трудолюбие, милосердие, созидающее творчество и т. д., которые в современном мире и являются решающими судьбоносными факторами благополучия любого народа, каждого государства, а не агрессия и войны.

А вообще мир, опирающийся на любые аргументы, даже на абсурдные и аморальные, намного ценнее войны, опирающейся на некие здравые аргументы и абстрактные святости.

Итак, некоторые участники афганской войны, оказавшиеся изгоями в мирной жизни, пополнили криминальные группировки в стране. В их числе оказался и Аряпов. Он и его армейский друг Валиев были пока единственной зацепкой по раскрытию смерти Альберта Булатова. Но оказалось, что их тоже ищут братки из казанских группировок «Жилка» и «Чайники». С этими и другими криминальными бригадами милиция и прокуратура боролись вот уже несколько лет. Использовались малейшие зацепки для выявления членов ОПГ и сбора доказательств их вины.

Кое-что прояснило в этом направлении оружие, которое использовали нападавшие на Малой Армавирской. Многозарядный пистолет Стечкина, из которого преступник беспрерывно палил в Билялова, отметился ещё в 70-е годы, когда в Казани «гуляла» банда «Тяп-ляп». В своём криминальном буйстве её братки обстреливали даже райотделы милиции города. Тогда и «засветился» этот пистолет.

В те времена расследованием преступлений «тяпляповцев» занимался заместитель прокурора республики Марсель Галимов. К нему и обратился приступивший к работе после госпиталя оперуполномоченный Владимир Максимов.

Марсель Мубаракшевич, отзывчивый доброжелательный человек, обладал отменной памятью, будто разговор шёл о вчерашних событиях. Тут же, как компьютер, выдал сведения заслуживающие внимания:

— Более двадцати лет тому назад следствие установило, что пистолет Стечкина принадлежал одному из членов этой группировки, кажется, некоему Хазаеву. Это подтвердили его подельники. Но перед самым арестом Хазаев сумел спрятать оружие. Тогда он заявил, что пистолет у него кто-то украл из тайника. Этому Хазаеву терять было нечего: за убийство он был приговорён к смертной казни.

Галимов немного помолчал, сморщил лоб, вспоминая давно минувшие дни, и продолжил:

— Одним из лидеров ОПГ «Тяп-ляп» был Антипов, которому суд отмерил 15-летний срок отсидки в местах не столь отдалённых. Это максимальный срок заключения по уголовному кодексу того времени.

Бывший заместитель прокурора посмотрел на часы:

— О, прошу прощения, скоро у меня лекция. Профессорствую в «ТИСБИ»… готовлю юристов.

— А были у этого Хазаева родственники? — торопливо спросил Максимов. — И где он проживал?

— У Хазаева были отец-фронтовик и братишка-подросток. Его отец от переживаний угодил в госпиталь. И об оружии ничего не знал. А вот братишка… — Галимов задумался… — А братишка мог перепрятать пистолет. Дело в том, что тайник находился под поленницей во дворе. А по двору бегала овчарка. Так что, если Хазаев говорил правду, то оружие мог унести кто-то из близких… А несовершеннолетний братец его говорил, плача, что ничего не видел, ничего не знает… Я же полагаю, пистолет перепрятал всё-таки он.

…Уже усаживаясь за руль своей машины, Галимов назвал улицу и дом, где проживали Хазаевы. И заметив удивлённый взгляд оперативника Максимова, пояснил:

— В те времена банды, вроде «Тяп-ляп», были редким явлением, в отличие от сегодняшних дней. И многие важные детали, эпизоды событий по таким делам врезались в память, можно сказать, неизгладимо.

В тот же день Максимов вместе с участковым пожаловали в дом к Хазаевым. Старый бревенчатый дом стоял в глубине двора, заросшего пожелтевшей сорной травой. В углу при входе во двор находилась грубо сколоченная собачья будка, в которой, чувствовалось, давно не обитала никакая живность. Большой рябоватый петух, неподвижно, словно изваяние, возвышался над конурой, используя её будто в качестве постамента. Но завидев незваных гостей, захлопал крыльями и огласил двор громким пением. Видимо, показывая своим гулявшим у будки курочкам, кто здесь хозяин, что бояться никого не стоит и всё у него здесь под контролем.