Сергей Ермаков - Охотник на отморозков

Шершень подтащил за шиворот Барина к двери вертолета и приказал ему сказать обслуге, чтобы те подошли поближе. Барин так и сделал, он и не перечил теперь, получив пару раз по шее. Обслуга тоже вела себя спокойно, наверняка предупрежденная из города о том кто прибудет на геликоптере.

Шершень, приставил пистолет к голове Барина и заставил и сторожа, и егеря залезть внутрь вертолета, а своих пассажиров попросил выгрузиться. Сначала, естественно, из вертолета выпрыгнули Лиза, ее сестра, мама и отец, а потом туда проследовали егерь и сторож.

При посадке один из обслуги, неизвестно сторож или егерь сказал:

— Виктор Исаакович, мы вас не покинем, мы найдем способ…

— Ладно, ладно, вали, — прервал Барин это плебейское проявление любви и верности.

А Шершень сказал всем троим, севшим в вертолет — егерю, пилоту и сторожу:

— Без моего указания по телефону чтобы вертолет сюда не возвращался. Предупреждаю вас, это кончится плохо. Передайте это тем, кто, возможно, захочет «навестить» нас здесь. К тому же я отключу освещение посадочной площадки. А в темноте вы не сядете. И никаких лишних движений сейчас при взлете. Ну, все! Счастливого полета!

Шершень, Барин и все остальные отошли метров на десять от вертолета. Машина взревела лопастями и, медленно поднявшись в небо, скрылась над черными зубами приземистого леса.

— Веди нас в дом, хозяин, — сказал Барину Шершень, — принимай гостей хлебом-солью.

— В гости зовут, а я вас не звал, сами приперлись, — ответил Барин.

— Ну, ну, не хами, — сказал на это Шершень и дал легкого пинка коленом Барину, идущему по тропинке к дому первым.

Барин, который и представить не мог, что он подвергнут будет подобному унижению, остановился и сказал начальственным тоном:

— Слушай, прекрати себя вести, а то я…

— Не забывайся, Барин, — ответил Шершень, — «я» твое осталось там, в городе, а здесь оно ничего не стоит, так что иди и молись, чтобы я тебе не наподдал хорошенько для ума.

Наконец из темноты показался большой, хорошо срубленный трехэтажный дом. Снаружи он выглядел, как крестьянская изба, только был значительно больше и выше. Возле порога их встретили четыре дворняжки, махающие хвостами так усердно, что попы их скользили по снегу.

— Подождите здесь, — сказал Шершень, — я проверю, нет ли никого лишнего там внутри в доме.

Он быстро отворил дверь, нырнул внутрь. Минуту стояла тишина, потом Шершень выглянул и сказал:

— Все чисто, заходите.

Изнутри дом выглядел совсем не так как крестьянская изба. Камин из зеленого мрамора, евроремонт от пола до потолка, фаянсовая посуда, мебель в стиле барокко и супермодная аппаратура напоминали о том, что этот дом — дача самого богатого человека в регионе. У всех вновь прибывших непроизвольно вырвался вздох восхищения.

— Богато живут работники комбината, — сказал Шершень.

— Не все, — прокомментировал Барин, — только лучшие его представители.

Он по-хозяйски прошел и плюхнулся в большое кожаное кресло. Зал был весь уставлен мягкой мебелью. Все расселись кто где. Огонь в камине горел, растопленный уехавшим сторожем, рядом с ним лежала большая связка дров, заготовленная радивыми слугами Барина. Шершень быстро пробежался по комнатам первого этажа и нашел отличную полупустую кладовочку с запасами гречки, риса и консервов и крепкой дверью в которую немедленно и запихал Барина. Из этой кладовочки, очевидно, питалась прислуга Барина. Сам же хозяин в кладовочке сидеть не хотел и по пути следования к месту заключения, упирался и вопил, что он будет вести себя хорошо. А стало быть и запирать в темное место его незачем.

— Привыкай к камере, — ответил на это Шершень и запер тяжелый амбарный замок.

Предварительно он кинул в кладовку одеяло и подушку, которую принес сверху из спальни. Тем временем ночь утекла далеко за полночь, Лиза и Таня заснули на огромном диване. Их мама не спала, тревожно поглядывая на Шершня, не спал и отец Лизы. Прошло уже больше часа с того времени, как они прибыли на заимку. Они уже успели неплохо перекусить из персонального холодильника Барина, мама Лизы помыла посуду, а Шершень, тем временем принес сверху всем одеяла и подушки.

Они договорились с отцом Лизы, что будут менять друг друга на посту каждые четыре часа, чтобы оба успели хотя бы понемногу поспать за ночь. Первым сторожить сон всех остальных начал Шершень. Он вышел на крыльцо, вдохнул свежий морозный ночной воздух. Над невысокими холмами светила яркая Луна, чистое черное небо мерцало редкими звездами. Свет на четырех башнях вертолетной площадки уже не горел, потому что Шершень нашел рубильник освещения и отключил его. Дворняжки улеглись полукругом около крыльца и поглядывали умными глазами на стоящего Шершня. Он достал из кармана сотовый телефон и набрал номер Михаила.