Сергей Ермаков - Охотник на отморозков

Барин приложил трубку к уху и буркнул: «Алле!».

— Виктор Исаакович, как вы? — Шершень узнал испуганный голос начальника милиции майора Барашко.

— Я нормально, — буркнул Барин.

— Может быть, начать штурм и освободить вас? — предложил майор.

— Ты чего говоришь, дебил? — рассердился Барин. — Он же рядом и все слышит! Не выпускайте никого больше из квартиры! Будем менять их на меня!

Шершень врезал Барину по уху и отнял телефон. Барин, которого никто не смел ударить с самого детства и до седин был очень возмущен! Он вскипел:

— Ты что делаешь, паскуда? Ты кого бьешь?

— Знаешь, что Барин, — спокойно сказал Шершень, — я устал с тобой торговаться.

Он коротко размахнулся и ударил Барина пальцем в область шейных позвòнков. Тот ойкнул и сморщился от боли.

— А теперь открывай дверь и вали отсюда, — разрешил Шершень.

— Ты что делаешь, — испугалась Лиза, — нас же без него убьют?

Шершень лишь сжал кисть ее руки в знак того, что все идет, как надо. Барин не шевелился и не спешил уходить. Он просто заплакал. Натурально заныл:

— А-а-а, что ты сделал? Я не могу шевелиться… У меня руки и ноги отказали…

— Это для примера, я тебе объясняю, — объяснил Шершень, — еще раз ударю, отнимется речь и начнется непроизвольное мочеиспускание, а потом последним ударом закреплю все это на твой остаток жизни. Мы обменяем тебя на родственников Лизы, но до самой смерти ты останешься растением? Хочешь быть растением?

— Нет, нет, нет, — испуганно промямлил Барин, — я все понял.

Барин действительно испугался. Он никогда не видел такого фокуса, чтобы удар пальца приводил человека в такое оцепенение. Ему не хотелось весь остаток жизни провести в инвалидном кресле, какая и писая в утку.

— Вылечи меня, — попросил он Шершня, — мне страшно. У меня руки не шевелятся… и ноги… трудно дышать…

— Вылечу, — пообещал Шершень, — дай команду, чтобы родственников Лизы отпустили и доставили к нам в автомобиль. И запомни, я стреляю так же метко, как бью. Так, что без лишних телодвижений. Но перед тем, как их посадят к нам в машину, ты дашь указание готовить вертолет.

Барин так был напуган собственным неожиданным параличом, что в точности исполнил предписания Шершня, когда тот набрал ему номер, который Барин указал. Торопливо и испуганно Барин приказал готовить вертолет и вывести пленников в целости и сохранности. Барина никто не смел ослушаться и поэтому уже через десять минут все — мама Лизы, ее отец и Таня сидели в машине.

— Что вы затеяли? — спросил отец, адресуя вопрос в основном Шершню. — Вы втравили нас в неприятности! Бал у нас один убитый, а теперь нас всех прикончат!

— Послушай, что мудрый человек говорит, — вставил Барин.

— У тебя уже прошел паралич? — спросил Шершень.

Барин моментально заткнулся на эту тему и начал новую:

— Ты обещал меня вылечить!

— Само пройдет минут через пять, — сказал ему Шершень и объяснил родственникам Лизы, — у нас есть доказательства вины Барина в убийстве Дениса. И он понесет наказание. А нам необходимо отсидеться пока около суток, чтобы охрана Барина до нас не добралась. Тем более, что Барин приглашает нас к себе в гости на заимку и мы не можем от такого заманчивого предложения отказаться.

Барин шевельнул рукой.

— Вы умеете водить машину? — спросил Шершень у отца Лизы.

— Умею, — ответил он, — у нас же «Нива» была. Потом мы ее продали. А гараж остался.

— Это хорошо, — прервал словоохотливого рассказчика Шершень, — садитесь за руль, а ты, Барин, перелезай на сидение пассажира.

Толстого Барина с трудом стали перемещать в салоне, а отец Лизы вышел и оббежал джип со стороны капота. И в это время из милицейской машины, стоящей впереди зачем-то выстрелили из пистолета. Естественно, не попали, но напугали женщин и отца Лизы, да и самого Барина сильно. Он схватился за телефон, набрал номер и стал орать:

— Кто стрелял? Поубиваю всех! Дебилы! Недоноски! А если бы вы в меня попали?

— Вертолет готов? — спросил Шершень.

— Вертолет готов? — продублировал в телефон вопрос Барин. — Готов! Отлично!

— И чтоб в округе никого в пятидесяти метрах, — приказал Шершень, — и в салоне только пилот!

Барин слово в слово продублировал то, что сказал Шершень и буркнул, что можно ехать. Он, как ребенок радовался вновь обретенной подвижности суставов и конечностей. Отец Лизы нажал на газ, и они поехали в сторону «карманного» аэропорта Барина. Две милицейские машины проследовали за ними.