Картер Браун: Дом колдовства [сборник]

Я направился к административному корпусу. Надо было сообщить Спонти, что я все-таки намерен повидать родителей Тома Хиллмана, нравится ему или нет.

Сведения о Томе, которые я получил от тех, кто его терпеть не мог, и от тех, кому он нравился, не давали ясного представления ни о его привычках, ни о его личности.

Он мог быть и обиженным подростком, и психопатом, знавшим, как понравиться женщинам старше себя, а мог находиться между двумя состояниями, как Альфред Третий.

Я не смотрел по сторонам, и меня чуть-чуть не сбило желтое такси, въезжавшее на стоянку. Мужчина в твидовом костюме, сидевший на заднем сиденье, вышел из машины. Я полагал, что он извинится, но он даже не обратил на меня внимания.

Это был высокий, седой, респектабельный мужчина. Возможно, он выглядел бы еще более внушительно, если бы ярость не искажала его лицо. Он вбежал в административный корпус, я прошел следом.

— Извините, мистер Хиллман, — говорила ему секретарь мистера Спонти, — доктор Спонти ведет переговоры, которые я не могу прервать.

— Для вас будет лучше, если вы их все-таки прервете, — резко ответил Хиллман.

— Извините, но вам придется подождать.

— Но я не могу ждать. Мой сын в руках преступников. Они пытаются вымогать у меня деньги.

— Это правда? — Голос потерял профессиональную предупредительность.

— У меня нет привычки лгать.

Девушка извинилась и вошла в кабинет Спонти, плотно прикрыв за собой дверь. Я заговорил с Хиллманом, назвав свое имя и род занятий.

— Доктор Спонти пригласил меня разыскать вашего сына. Мне хотелось бы поговорить с вами. Сейчас, видимо, самое время.

— Да, несомненно.

Хиллман был крупным, производящим впечатление человеком. Утонченные черты лица патриция, говорящие об остром уме и хорошем воспитании, которое обычно дается людям, имеющим деньги. Развитая грудная клетка, тяжелые плечи. Однако в его рукопожатии не чувствовалось силы. Он заметно дрожал, как испуганная собака.

— Вы говорили о преступниках и вымогательстве… — начал я.

Но его стального цвета глаза опять уперлись в дверь кабинета Спонти. Он хотел поговорить с тем, кого считал виноватым.

— Что они там делают? — спросил он с нескрываемым раздражением.

— Это трудное дело. Если ваш сын похищен, они вряд ли могут вам помочь. Это дело полиции.

— Нет, только не полиция. Меня предупредили, чтобы я держался от нее подальше. — Его глаза первый раз остановились на мне, взгляд был тяжел и подозрителен. — А вы не полицейский?

— Я же сказал вам, что я частный детектив. Приехал из Лос-Анджелеса всего час назад. Каким образом вы узнали о Томе и кто предупредил вас?

— Один из гангстеров. Он позвонил мне домой, мы как раз только сели за ленч. Он посоветовал мне все держать в тайне, иначе Том никогда не вернется.

— Он так и сказал?

— Да.

— Что еще?

— Они сообщат мне местонахождение Тома, но только за выкуп.

— Сколько?

— Двадцать пять тысяч долларов.

— У вас есть деньги?

— Они будут у меня во второй половине дня. Я продаю часть акций. Прежде чем ехать сюда, я побывал у брокеров.

— Вы действуете очень быстро, мистер Хиллман. Но я не совсем понимаю, что сюда-то сейчас вас привело?

— Я не доверяю этим людям, — сказал он намеренно громко. Видимо, он забыл или не расслышал, что я работаю на Спонти. — Я убежден, что Тома выманили отсюда, возможно, не без помощи персонала, а они это скрывают!

— Сомневаюсь. Я говорил с членом правления школы, который сам совершенно обескуражен. Учащиеся подтверждают…

— Учащиеся подтвердят все что угодно: они боятся Спонти.

— Ну, не тот учащийся, с каким я говорил. Если вашего сына похитили, мистер Хиллман, то это произошло уже после побега. Скажите, у Тома были какие-нибудь преступные связи?

— У Тома? Вы сошли с ума!

— Я слышал, он украл автомашину?

— Вам рассказал об этом Спонти? Он не имел права!

— Я узнал из других источников. Ребята обычно не крадут автомобилей, если у них нет опыта нарушения законов или связи с гангстерами-подростками.

— Он не воровал машину! — Глаза Хиллмана забегали. — Он взял ее на время у соседа. И разбил автомобиль по чистой случайности. Он был слишком возбужден!

Да и сам Хиллман отнюдь не был спокоен. Он буквально захлебывался словами. Рот его судорожно открывался и закрывался, напоминая большую красную рыбу, попавшуюся на крючок обстоятельств и дергающуюся в воздухе.

Я спросил:

— Что вы намерены делать с этими двадцатью пятью тысячами? Следовать дальнейшим указаниям гангстеров?