Анатолий Ковалев - Кровавый источник

«Гринь!

Ты, наверно, удивишься, когда не застанешь меня в городе. Прости, что так получилось, но у меня не было другого выхода. Я ушел в подполье. Так надо.

Почему, объясню потом. Тебе тоже лучше не задерживаться здесь. Остерегайся Фана!

Минька».

«Фан! — чуть не подпрыгнул от радости Гена. — Даю голову на отсечение, что это кликуха А. Р.! Значит, Минька все-таки скрылся? Ушел в подполье вместе с Обабковой? Неплохо, если это на самом деле так. Тогда девочка еще, возможно, жива. Если, конечно, Фан дал им уйти. А он не похож на того, кто допускает промашки!»

Балуев заглянул в единственную комнату. Там царил беспорядок. Было ясно, что хозяин торопился и забыл не только вытереть пыль со шкафов.

Внимание Гены привлекла валявшаяся на диване фотография. На ней была изображена красивая брюнетка, похожая на кинозвезду, с распущенными волосами и смеющимися, плутоватыми глазами. Она стояла во весь рост в ярко-красном купальнике, бронзовая, как египтянка. Вдали виднелся кусочек моря, а под ногами красавицы — белый песок. Внизу надпись по-испански «Коста-Брава. 95». На обороте уже по-русски: «Миньке на память от Анхелики».

Он сунул фотокарточку в карман пиджака и подумал: «Если Марина обыщет — будет грандиозный скандал!» В тот же миг его оглушил звонок. Звонили в дверь. «Вот черт! — выругался он. — Принесла кого-то нелегкая!»

Он чуть отодвинул штору и выглянул в окно. Неподалеку от его «рено» стоял шикарный ярко-красный «мерседес».

«Прямо как купальник у Анхелики!» — пошутил про себя Балуев.

Позвонили еще раз. Геннадий не тронулся с места.

В замочную скважину вставили ключ.

Он сел на диван и достал из потайного кармана дубленки пистолет.

Судя по стуку каблуков, в прихожую вошла женщина. Она некоторое время проторчала там, видно, тоже читала послание Гордеева брату. Потом направилась в комнату.

Она вскрикнула при виде Балуева с пистолетом.

— Только без истерик! — предупредил он и не без удовольствия обнаружил, что перед ним стоит та самая Анхелика с испанского курорта. Только на этот раз на ней был не купальник, а наброшенная на плечи шуба из голубой норки, волочившаяся за красавицей по земле.

Женщина вовсе не собиралась устраивать истерику, а, наоборот, сразу взяла себя в руки и, бросив на Балуева гневный взгляд, произнесла:

— Если вы до меня дотронетесь хотя бы мизинцем, будете иметь дело с Поликарпом!

Угроза подействовала. Геннадий спрятал пистолет.

— Мне не хотелось бы иметь с ним дело. Что правда, то правда! — усмехнулся он. — И вообще мне пора!

Он поднялся с дивана и хотел было выйти в прихожую, но она преградила ему путь.

— Что вы здесь делали? — теперь пошла в наступление Анхелика.

— Отдыхал, — развел руками Балуев.

— Не морочьте мне голову! — вдруг закричала она. — Вы не бомж! И на грабителя не похожи! Что вам тут надо?

— Спасибо, конечно, за комплименты, — поблагодарил Геннадий, — но мне действительно пора!

Он резко дернул на себя ее норковую шубу, оторвав Анхелику от двери, и сделал ловкую подсечку, так что та с криком приземлилась на диван.

— Гуд-бай, крошка! — бросил он ей уже из прихожей и услышал вдогонку:

— Ты мне за это ответишь, хам!

«Действительно — хам! — удивлялся сам себе Балуев, спускаясь в лифте на первый этаж. — С такой лапушкой так нервно обошелся! Что же мне было делать? Залиться перед ней соловьем? И выложить все как есть? Ну уж, дудки! Лучше я сберегу светлую память о красавице на клочке бумаги! Не за испанской ли фотокарточкой она пришла? Во всяком случае, стоит подержать ее у себя».

— Трогай, извозчик! — бросил он шоферу, усаживаясь рядом.

Тот пребывал в каком-то забавном состоянии, близком к трансу.

— Тут сейчас такая!.. — начал он взахлеб, указывая пальцем на «мерседес» Анхелики.

— Трогай, милый, трогай, — похлопал его по руке Балуев. — Только не врежься в светофор! Надо соизмерять свои возможности с потребностями. Эта сеньорита тебе пока не по карману!

«Хоть ты и похож на ее любовника!» — добавил он про себя.

Мишкольц выслушал его, не перебивая. Он смотрел все время в окно, на шоссе, где без конца сновали автомобили и ползли переполненные троллейбусы. И казался безучастным ко всему.

Геннадий же, напротив, волновался. Он провел беспокойную ночь. Несколько раз звонил Светлане, опасаясь, что его может подслушать жена. Но подслушивать было нечего — на другом конце провода не брали трубку.