Пер Валё - Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот

Мужчина не брал себе кофе и не стал курить. Окончив есть, он лишь тщательно вытер губы, надел плащ, шляпу и вышел. Колльберг следовал за ним до Рёрстрандгатан, там он перешел на противоположную сторону улицы и направился к Королевскому саду. Мужчина шел довольно быстро, и Колльберг, идя за ним по аллеям сада, держался метрах в двадцати позади. У Молин-фонтана мужчина свернул вправо, обошел фонтан, наполовину наполненный грязно-серым полурастаявшим снегом, и продолжил путь по аллее. Колльберг шагал за ним мимо кафе «Бланш», мимо универмага на противоположной стороне улицы, вниз по Рёрстрандгатан до Смоландсгатан, где мужчина пересек улицу и исчез в подъезде.

Ну и ну, подумал Колльберг, ничего себе приключение.

Он посмотрел на часы. Обед и прогулка длились ровно сорок пять минут.

Днем ничего особенного не происходило. Вернулся пустой грузовик, в ворота входили и выходили люди, уехал пикап и вскоре вернулся, уехали два грузовика, а когда один из них возвратился, он едва не столкнулся с пикапом, который как раз выезжал из ворот.

Без пяти минут пять из ворот вышел шофер одного из грузовиков с какой-то толстой седовласой женщиной. Через пять минут ушел другой шофер; третий с машиной еще не вернулся. Сразу вслед за ним появились еще трое мужчин и быстро перешли улицу. Они ввалились в ресторан, громко заказали три пива и молча принялись медленно пить его.

В пять минут шестого появился долговязый. Он вынул из кармана связку ключей и запер дверь. Положил ключи в карман, подергал дверь, чтобы убедиться в том, что она закрыта, и зашагал по тротуару.

Одеваясь, Колльберг услышал, как один из трех любителей пива говорит:

– А Фольке идет домой.

Другой добавил:

– И чего он так бежит домой, не пойму, словно его кто-то заставляет. Не знает своего счастья. Вы бы только послушали мою старуху, когда я вчера пришел домой… такой скандал устроила, и все из-за того, что человек после работы выпил пару бокалов пива. Черт возьми, имеет же право человек…

Что он говорил дальше, Колльберг не слышал. Так, значит, долговязого зовут Фольке Бенгтссон, и в настоящий момент Колльберг потерял его из виду, но тут же обнаружил на Норландсгатан. Он продирался сквозь толпу в направлении Рёрстрандгатан, где стал дожидаться автобуса на остановке напротив универмага «НК».

Когда Колльберг подоспел туда, между ним и Бенгтссоном оказалось в очереди четыре человека. Он надеялся, что автобус придет не переполненный, и они оба сядут. Бенгтссон непрерывно смотрел прямо перед собой. Казалось, он рассматривает рождественскую витрину универмага. Когда пришел автобус, он быстро вскочил на подножку, а Колльбергу лишь с большими усилиями удалось протиснуться в дверь, которая тут же зашипела и захлопнулась.

На Санкт-Эриксплан мужчина сошел. Машины ехали сплошным потоком, он дождался зеленого света и пересек площадь. На Рёрстрандгатан он вошел в универсам.

Потом он направился дальше по Рёрстрандгатан, свернул на Беркгатан, сразу же пересек ее и вошел в дом. Через минуту к дому подошел Колльберг и прочитал список жильцов. В доме было две лестницы, одна выходила во двор, другая на улицу. Колльберг поздравил себя с удачей, выяснив, что Бенгтссон живет на третьем этаже, а вход в парадное с улицы.

Он укрылся напротив, в подъезде дома и смотрел на третий этаж. На четырех окнах были видны белые тюлевые гардины с кистями и множество цветочных вазончиков. Благодаря любителям пива в ресторане, Колльберг знал, что Бенгтссон старый холостяк, и посчитал маловероятным, что это окна его квартиры. Он сосредоточился на оставшихся двух окнах. Одно было приоткрыто. Пока он за ним наблюдал, засветилось второе окно, очевидно, кухонное. Виден был потолок и верхняя часть стен, выкрашенных белой краской. Он несколько раз заметил, что за окном кто-то двигается, но видно было недостаточно четко, чтобы утверждать, что это в самом деле Бенгтссон.

Через двадцать минут свет в кухне погас и зажегся в соседнем окне, через несколько секунд в окне появился Бенгтссон. Он открыл окно настежь и выглянул наружу. Потом закрыл окно на крючок, опустил штору. Она была желтая и прозрачная. Колльберг видел, как силуэт Бенгтссона исчезает где-то в глубине комнаты. Гардин у него, очевидно, не было, потому что по обе стороны шторы пробивались довольно широкие полосы света. Колльберг позвонил Стенстрёму.

– Он дома. Если до девяти я тебе не позвоню, придешь меня сменить.

В восемь минут десятого прибыл Стенстрём. Это произошло после того, как в восемь часов погас свет и через минуту в щелях по обе стороны шторы появился слабый холодный голубоватый отсвет.