Николай Чергинец - Последний герой

Но сам Валдай безошибочно вычислил Лимонова. Он вцепился в него своим пронзительным взглядом и не выпускал из виду. Когда же тот приблизился на расстояние, достаточное для того, чтобы слышать негромкий голос, он произнес:

— Вы хотели меня видеть?

Слова прозвучали скорее не как вопрос, а как констатация очевидного факта.

Как только Валдай заговорил, трое парней тут же принялись ощупывать Лимонова испытующими взглядами.

— Хотел, — с достоинством, подобающим генералу юстиции, ответил Лимонов.

— Зачем? — последовал короткий вопрос.

Лимонов оценивающе посмотрел на Валдая.

— Оставьте своих горилл здесь и давайте пройдемся, — предложил он и медленно пошел по аллее сквера в обратном направлении.

Валдай не стал дожидаться повторного приглашения. Но как только парни попытались следовать за ним, он потребовал, чтобы те остались.

Он быстро догнал Лимонова и пошел рядом. Внутри у него бурлил настоящий вулкан, готовый в любой миг прорваться наружу. Но Валдай сдерживался от проявления ненужных эмоций. Он видел перед собой солидного человека и чувствовал, что имеет дело с серьезным противником.

— Так о чем вы хотели поговорить? — не удержался Валдай.

— Будьте терпеливы, — ответил Лимонов и предложил: — Давайте присядем.

Валдаю не хотелось рассиживаться, но он все же уступил собеседнику.

— Я знаю, вы человек достаточно авторитетный в определенных кругах, — заговорил Лимонов, когда Валдай опустился на скамейку рядом с ним. — Вы примчались сюда, потому что прекрасно поняли, о чем пойдет речь.

При этих словах глаза Валдая сузились и сверкнули праведным гневом. Но Лимонов не замечал этого, потому что смотрел в пространство прямо перед собой. Авторитет понял, что выдал себя. Своим приездом он подтвердил причастность к киллеру, работавшему в Москве.

— Вы не могли бы говорить конкретнее? Зачем вам понадобилась встреча со мной? — повторил он свой прежний вопрос.

— Я же просил, имейте терпение. Перестаньте нервничать. — Лимонов вполоборота посмотрел на Валдая. — Для начала предлагаю короткий экскурс в недавнее прошлое. Вас последний раз освободили по амнистии в девяносто пятом, — издали начал он о деле, по которому и вызвал авторитета на свидание. — Вы вернулись в Москву и засучив рукава приступили к исполнению обязанностей третейского судьи криминального мира. Благо, работы в этом направлении в те годы хватало. Постоянные разборки и сведения счетов были не на пользу общему делу. Нужно признать, вы действительно обладаете талантом миротворца. Переубеждать и мирить авторитетов, за которыми стоят вооруженные до зубов группировки, и при этом остаться в живых… Для этого нужен особый талант.

— Я хотел бы знать, кто вы такой? — спросил Валдай, сердито хмуря брови.

— Зачем?

— Вы, я так понимаю, имеете доступ к определенного рода документам. Перед приходом сюда вы успели ознакомиться с моим личным делом, а я вот такой возможности не имел, — объяснил Валдай. — К тому же не слишком приятно говорить с человеком, о котором не имеешь ни малейшего представления. Так что я хотел бы услышать, как вас зовут и кто вы такой.

— Хорошо. Я — генерал юстиции Виктор Лимонов. Такой ответ вас удовлетворяет?

— Я бы мог сразу догадаться, — прошептал Валдай.

— Надеюсь, теперь, когда вы получили ответ, мы можем продолжить?

— Полагаю, не стоит. Я знаю свою биографию. Уверен, что по роду своей деятельности, а также в силу звания и занимаемой должности вы тоже ее знаете. Так зачем же тратить драгоценное время и вспоминать о том, что мы оба знаем?

— Неплохой ответ, — признался Лимонов. — И все-таки мы не можем оставить без внимания некоторые страницы вашей биографии. Особенно те из них, что приходятся на девяносто пятый и девяносто шестой годы, когда в Москве произошли четыре громких убийства. И это за два года! А если придерживаться более точной датировки, то всего за год и два месяца. Потому что первое убийство произошло у Сандуновских бань в октябре девяносто пятого, а последнее — в начале декабря девяносто шестого на Бережковской набережной. И вот какая странная штука получается! По методу работы, способу исполнения и прочим деталям преступления просматривается один и тот же почерк. Во всяком случае, в четырех убийствах. Но вполне возможно, что таких случаев было значительно больше.

— Зачем вы об этом мне говорите? — как ни в чем не бывало спросил Валдай.

Лимонов пристально посмотрел на собеседника. Он прекрасно понял, с какой целью авторитет задал такой вопрос.