Николай Чергинец - Последний герой

Костиков с тяжелым вздохом распрямил плечи. Он словно бы старался взбодриться перед началом заведомо проигранного поединка.

— У меня неприятности, дружище, и очень крупные… — обреченно произнес он. — Я бы мог сказать, что прилетел в Москву чисто по личному делу, но это не так. — Костиков неловкими нервными движениями теребил ручку кейса, чем обратил на него внимание Лимонова.

— Верю, иначе ты не стал бы прилетать сюда по одному из своих фальшивых паспортов, — проявил свою осведомленность Лимонов.

— Ты и об этом знаешь?

— Я ведь сказал, что моя служба работает на «отлично».

Лимонов говорил с такой уверенностью, что Костиков подумал, что это именно его люди следили за ним во время встречи с Валдаем.

— Твои люди следили за мной? — решился спросить он.

— А что?

— Дело в том, что я засек одного из них, — признался Костиков.

— Вот как? — Лимонов откровенно удивился, потому что знал наверняка: никто из его подчиненных за Костиковым не следил.

— Вернее, не я, а люди того, с кем я встречался. — Он снова понизил голос до шепота. — Знаешь, мои прежние опасения подтвердились, — сказал он так, словно хотел вызвать к себе сочувствие.

Несколько сбивчиво Костиков начал рассказывать о том, что с ним произошло. Он старался не упустить ни одной подробности. Лимонов слушал внимательно и ни разу не перебил старого приятеля.

Чем глубже Лимонов проникал в суть проблемы, с которой Костиков наведался в столицу, тем больше у него росла тревога по поводу исхода предстоящих выборов. Ведь он был заинтересован в их результате не меньше самого Костикова. Поэтому он неодобрительно отнесся к решению обратиться за помощью не к нему, своему старинному приятелю, а к криминальному авторитету. Затея с губернаторскими выборами и прежняя предвыборная игра в пользу Костикова рушились на глазах. Возможности получения солидной прибыли, которую он рассчитывал получить благодаря финансовым вложениям Осиновского, резко упали.

— Я знаю, я подвел тебя и Осиновского, — угадав, о чем думает Лимонов, сказал наконец Костиков. — Но ведь не все потеряно, время еще есть. До выборов остался почти месяц.

— Олег, тебе не кажется, что ты сейчас занимаешься самоуспокоением? — упрекнул Лимонов приятеля.

Костиков не выдержал его взгляда и виновато потупил взор. Ему нечего было ответить бывшему сокурснику.

— Как только ты получил эту злосчастную кассету, тебе следовало немедленно поставить меня в известность, — наставлял его Лимонов. — Теперь своим необдуманным поступком ты не только поставил выборы под угрозу срыва, но и подвел меня. Что скажет Осиновский, когда узнает, что ты возобновил связи с криминальным миром? Это же было главным условием сделки. Не знаю, Олег, как хочешь, но я должен сказать: «Это был опрометчивый шаг».

— А как бы ты поступил на моем месте? — выдвинул взаимный упрек Костиков. — Кто, по-твоему, знает лучше криминальный мир, как не сами представители этого мира? Кроме того, они умеют хранить чужие тайны. Уж в этом будь спокоен. Вот почему Валдай — моя единственная надежда.

— Возможно, но лишь до поры до времени, — сказал на это Лимонов. — Ни я, ни ты, ни кто-либо другой не может сейчас дать стопроцентной гарантии, что тебя во время встречи с Валдаем не снимали на пленку… Кстати, а где она?

— Я оставил ее Валдаю, — ответил Костиков.

Лимонов разочарованно покачал головой.

— Снова опрометчивый шаг с твоей стороны, — заметил он. — А что если Валдай и не собирается заниматься твоим делом? Что если он найдет на кассету такого покупателя, который выложит сумму вдвое больше твоей?

— Валдай и не собирался заниматься этим делом, — ответил Костиков. — Он сразу предупредил меня об этом. А насчет опрометчивости… Знаешь, тебе это может быть неизвестно, но Валдай давно и довольно успешно справляется с обязанностями третейского судьи в криминальном мире. И вряд ли он на этот раз захочет испортить свою незапятнанную репутацию. С этим в их среде весьма строго.

— Если Валдай не собирается заниматься твоим делом, то тогда кто им займется? — поинтересовался Лимонов.

— Он назвал мне только имя, но я никогда не видел и, надеюсь, не увижу этого человека, — ответил Костиков. — Он отставник, бывший офицер. Валдай сказал, что на него можно положиться. И если этот человек действительно имеет те качества и свойства характера, которые мне описал Валдай, он способен выполнить нелегкое задание.

— Вот как!? И кто же этот удалец?