Эд Макбейн - Мошенники

— Да, знаю.

— Так вот, эту чертову прокладку прогнало по всему пути вместе с картечинами.

— По какому пути? Я что-то тут не понимаю.

— По пути заряда, — сказал Блейни. — Ну в грудь. По пути картечин. Эта прокладка тоже вошла внутрь тела. Прошла весь путь.

— Ага.

— Понимаешь теперь, — сказал Блейни, — так вот, эта чертова прокладка вошла вместе с картечинами прямо внутрь грудной клетки этого типа. Так что, представляешь себе, с какой силой она влетела туда, и как близко должен был для этого стоять тот, кто стрелял.

— А нельзя ли у вас там определить, какого калибра было ружье?

— По этому поводу придется вам обратиться в лабораторию, — сказал Блейни. — Я уже переслал туда все, что мне удалось вытащить из этого малого, вместе с его носками и ботинками. Так что ты уж извини меня за задержку с заключением, Стив. В следующий раз попытаемся нагнать упущенное.

— Ладно, спасибо, Пол.

— А погодка на улице стоит просто отличная, правда?

— Да.

— Ну ладно, Стив не буду тебя больше задерживать. Всего доброго.

— Всего доброго, — сказал Карелла. Он положил трубку и взял со стола заключение медицинского эксперта. Читать его было неприятно.

Трое из четырех партнеров, играющих в американский покер, чувствовали, как у них все нарастает раздражение. Дело здесь было отнюдь не в том, что им не хотелось проигрывать — плевать им на проигрыш! Просто все они проигрывали четвертому — человеку со слуховым аппаратом, — и именно это было особенно унизительно для них. Возможно, что более всего их бесила та невозмутимость, с которой он относился к игре. Выражение его довольно приятного лица как бы говорило им, что они просто обречены на проигрыш, несмотря на весь их опыт и на то, что фортуна изредка улыбалась и им.

Чак, самый плотный и здоровый из всей четверки, мрачно разглядывал свои карты, а потом бросил взгляд на глухого, который сидел напротив. Он был одет в брюки из серой фланели и темно-синий блейзер, под которым виднелась безукоризненно белая рубашка с расстегнутым воротом. Выглядел он так, будто только что сошел с борта роскошной яхты. Казалось, что в любой момент к нему может подойти лакей и подать на подносе какой-нибудь коктейль. Похоже было и на то, что в сданных ему четырех картах наклевывается “стрит”.

Они играли в американский покер, в котором раздается поочередно по пять карт. Двое партнеров спасовали после третьей карты, и сейчас игру продолжали только глухой с Чаком. Бросив взгляд на три открытые карты глухого, Чак прикидывал его комбинацию: на столе лежали валет пик, трефовая дама и бубновый король. Он был почти уверен, что четвертая карта, лежавшая рубашкой кверху, наверняка была либо десяткой, либо тузом, но скорее все-таки десяткой.

Про себя Чак считал, что рассуждает он вполне логично. Сам он сидел, выложив на столе пару тузов и шестерку треф. Четвертая его карта, лежавшая на столе рубашкой кверху, была третьим тузом. Таким образом, его карты были старше незавершенного “стрита” глухого. Даже если у глухого четвертой картой была десятка, это означало, что у него на руках четыре порядковых карты, к которым может прийти либо туз, либо девятка. Вероятность этого была невелика. Если же закрытой картой тоже был туз, то продолжить комбинацию можно было только с одной стороны, а это совсем уменьшало шансы глухого. А кроме того, и у самого Чака была возможность прикупить еще шестерку, тогда у него получился бы “фулл”, или четвертого туза, что давало бы ему “карре”, а обе эти комбинации бьют “стрит”.

— Ставлю сотню на тузов, — сказал он.

— И еще сто сверху, — отозвался глухой.

Чака сразу же охватила дрожь азарта.

— На что вы рассчитываете? — сказал он вслух как можно безразличнее. — Пока я вижу тут всего лишь три карты, которые тянут на “стрит”.

— Если посмотреть на них более внимательно, то можно разглядеть и выигрышную комбинацию.

Чак коротко кивнул, однако кивок этот означал не согласие с глухим, а одобрение своих прежних расчетов.

— Тогда я накину еще сотню, — сказал он.

— Вот это — уже игра, — отозвался глухой. — А я накину сотню сверх ваших.

Чак снова посмотрел на выложенные на стол карты глухого. Да, четвертая его карта наверняка подходила для “стрита”, но для завершения этой комбинации необходима била еще и пятая карта.

— И еще сто, — сказал Чак.

— Берегитесь, — сказал глухой. — Я ведь могу и просто завистовать. — Он бросил необходимое количество фишек в банк на столе.