Эд Макбейн - Мошенники

— Рейф.

— А с ним кто?

— Я, — сказал глухой.

— А у вас уже есть форма?

— Форма заказана. Завтра же я получу ее.

— А где будем находиться мы с Чаком? — поинтересовался Папаша.

— Вы имеете в виду после того, как вы разнесете свои посылочки? — спросил глухой и ухмыльнулся.

— Да.

— Направитесь прямехонько в наш дом в Маджесте. Свою часть работы вы завершите примерно в час дня или что-нибудь около этого. По моим расчетам, вы поспеете к парому на два пятнадцать. В крайнем случае, сядете на тот, что отходит в четыре ноль пять.

— А вы с Рейфом? Когда прибудете вы с грузовиком?

— Мы постараемся попасть на паром, отходящий в пять сорок пять. Если не успеем, погрузимся на шесть ноль пять.

— А следующий за ним в котором часу?

— В семь пятнадцать, — сказал Рейф.

— О тех, что отходят после шести, можно не беспокоиться, — сказал глухой. — К работе — мы приступим в пять часов, и займет она у нас никак не больше десяти минут. Положим еще десять минут на погрузку и еще десять минут, чтобы добраться до парома.

— Уже с добычей? — сказал Папаша.

— Да, будем надеяться, — сказал глухой с улыбкой.

— А когда мы уберемся из Маджесты?

— Как только все успокоится. Но это мы обсудим уже сидя там, на месте. Расходиться будем оттуда поодиночке. Последний прихватит с собой машину. Грузовичок для мороженого спокойно останется в гараже.

— У вас все заранее предусмотрено? — проговорил Чак с оттенком некоторой обиды в голосе.

— Правильно, — спокойно подтвердил глухой. — Дело в том, что я стараюсь продумать каждую мелочь. Просто я считаю, что лучше уж побеспокоиться заранее, чем что-то упустить. И к тому же, это значительно безопасней.

— Ну, будем надеяться, что вы все успели продумать, — сказал Чак.

— А я и продумал, можете не сомневаться. — Он бросил взгляд на часы. — А сейчас нам лучше снова вернуться на склад, — сказал он. — Я хочу, чтобы мы немедленно принялись за работу. До четверга нам еще многое предстоит сделать.

— Послушайте, мне не хотелось бы, чтобы вы решили, что я чересчур осторожничаю… — начал было старик извиняющимся тоном.

— А что?

— Знаете, я хочу еще раз поглядеть на те карты, которые вы приготовили. Понимаете ли, мне хотелось бы совершенно точно знать, где устанавливать все эти подарочки.

— Естественно, — сказал глухой и полез во внутренний карман. — Знаете, я думал, что они у меня с собою, — разочарованно проговорил он. — Видимо, я оставил их в квартире на Франклин-стрит. Но по пути я зайду туда за ними.

— А вы считаете, что это не опасно? — спросил Чак, и лицо его помрачнело. — Я говорю, это не опасно — заходить в эту квартиру?

— Я думаю, что не опасно, — сказал глухой. — Более того, я туда уже наведывался не далее как вчера и даже принимал там одну свою знакомую. — Он с вызовом поглядел на Чака. — Я присоединюсь к вам уже на складе. Можете приступать к работе, как только стемнеет. Папаша, а вы займете свой обычный пост. И не забывайте о том, что нам следует справиться со всем к четвергу.

Дом на Франклин-стрит выглядел весьма внушительно. Лет двадцать назад он считался одним из самых элегантных и, если хотите, аристократических зданий. Время и превратности вкуса и моды, а в значительной степени, и тот несомненный факт, что спрос на жилье перемещался здесь с севера на юг с быстротой весеннего шторма, привели к тому, что дома на Франклин-стрит стали цениться намного ниже тех, что находились южнее. Среди местных жителей даже бытовала шутка, что по доброй воле никто не отправляется на север, если только не собирается усесться на пароход, уплывающий в Европу. И, как во всякой шутке, здесь содержалась немалая доля истины. Однако дома на Франклин-стрит все еще сдерживали наступление трущоб, в отличие от многих других улиц Восемьдесят седьмого участка, где дома, тоже некогда элегантные и аристократичные, были уже со всех сторон опутаны щупальцами наступающей бедности. Дома на Франклин-стрит все еще могли похвастаться швейцарами, а иногда — и лифтерами. Лестничные клетки их еще не пестрили похабными надписями, в холлах царил порядок. Да и цены здесь, несмотря на падение спроса, продолжали оставаться достаточно высокими.

Все это заставило Кареллу призадуматься: каким образом такой человек, как Джон Смит, живущий на социальное пособие, мог позволить себе снимать квартиру на Франклин-стрит? Швейцар, стоявший за стеклянной дверью, предупредительно распахнул ее и вышел на тротуар.