Алексей Смирнов - Восемнадцатый лев. Тайна затонувшей субмарины

Земля для могилы! Золото чуть не заставило его забыть о бабушкиной просьбе. Он принялся заполнять холщовый мешочек, врученный ему в Питере, серыми донными отложениями. Они напоминали вчерашний студень, который забыли поставить в холодильник. Вот у первой лодки был превосходный белый песок. Лежащий на развернутой холстинке, он бы очень эстетично смотрелся на бабушкином кухонном столе. Однако историческая полуправда требовала взять грунт именно с дедовой лодки.

На плечо легла чья-то рука, прервав выполнение семейного долга. Борис. Они со Степкой нашли стальные ящики с картинами, заваленные обломками досок. Это были два одинаковых несгораемых шкафа, каждый почти в рост человека. Вероятно, когда-то они служили банковскими сейфами. Бронзовые таблички под поворотными ручками замков гласили: «Бр. Смирновы. Москва. Мясницкая, уг. Лубянской пл». По обе стороны от пластинок располагались медали. На левой был выбит профиль царя Александра Третьего, о чем свидетельствовала соответствующая надпись, на правой, вокруг какой-то древнеримской или древнегреческой богини, шли слова «Всероссийская выставка. 1882».

Даже втроем и под водой сдвинуть сейфы им оказалось не под силу. Впрочем, Будман все предусмотрел. Борис выплыл из пробоины и, захватив болтавшиеся у дна изолированные стальные тросы с электромагнитными захватами, подвел их к добыче. Затем, трижды дернув за сигнальный линь, дал команду на поверхность пускать ток. Сейфы, как доисторические чудовища, проснувшиеся после долгой спячки, вздрогнули и поползли с лежки, скрежеща и хрустя попадавшимися им на пути обломками, точно перемалывая челюстями кости своих жертв.

Через несколько минут шкафы исчезли из виду, уносясь в объятия Будмана.

Все случилось так легко, что Юра с трудом верил в завершение дела. Постучав какой-то железкой по корпусу, чтобы привлечь внимание Бориса и Степки, он поднял руку. 20 минут на дне. Пора начинать полуторачасовое восхождение к «Ориону».

Борис, сверившись по компьютеру, растопырил пальцы. Еще пять минут. Он хотел заглянуть во второй, не тронутый взрывом отсек. Там располагались аккумуляторная группа, каюта командира, койки офицеров. Обе круглые двери водонепроницаемой переборки были раздраены, будто маня вплыть внутрь.

Оказывается, Боровку не чуждо обычное любопытство! Юра решил, что ему тоже стоит заглянуть в отсек, ведь там была койка деда, и, чем черт не шутит, вдруг удастся найти какой-нибудь предмет из его первой, настоящей жизни, над которым сможет плакать его вдова. Борис спустя минуту-другую выбрался из отсека, ловко продавив себя через узкий круглый лаз точно пасту из тюбика. Приглашающе махнул рукой: освободилось место для следующих экскурсантов. Первым среагировал Степка, показал на светящийся циферблат часов, выбросил два пальца, мол, времени в обрез, давай вдвоем. Как проклинал себя мгновение спустя Юра за легкомыслие! Конечно же, он должен был остаться снаружи для подстраховки. Сейфы были подняты, работа закончена, и мрачное предчувствие, с которым он шел в глубину, сменилось опьянением победы. Едва он протиснулся вслед за другом в отсек, сзади раздался скрежет. Дверь первого отсека, дремавшая без движения почти шесть десятилетий, все еще действовала! Борис решил обойтись без ножа. Он просто захлопнул их в саркофаге. Мертвые Великой Отечественной соскучились по новым товарищам. Сейчас тьма раздвинется, выйдет призрак командира и хлопнет по плечу: «Добро пожаловать на борт. Как там дела наверху? Мы победили или немец сломал?»

Всплывали какие-то пустые слова периода учебы в Дзержинке: не паниковать, действовать по инструкции, помощь обязательно придет. Какая к черту помощь! Сейчас Будман, скорее всего, разделывается с оставшимися на «Орионе». Готовит для них несчастный случай. Ящики у него. Зачем ему свидетели? Но даже если случится чудо и их решат спасти, через двадцать минут будет поздно. Подниматься придется быстро, и тогда – смерть от кессонной болезни. Конечно же, именно так и сделает кто-нибудь из приятелей Боровка! Дверь через полчаса откроют и позволят им всплыть. Кровь закипит и они взорвутся изнутри. Никто ничего не докажет. Обычное дело у дайверов: смерть наступила из-за резкой декомпрессии.

В четыре руки они со Степкой принялись нажимать на круглую стальную плиту – как и следовало ожидать, бесполезно. В свете фонарей было видно, что крышка ловушки не прилегла плотно, видимо, запорный механизм проржавел и не поддался усилиям «братушки». Скорее всего, он просто подпер дверь какой-то железкой из того хлама, что громоздился в первом отсеке. «Убийце не удалось реализовать свой коварный план в полном объеме», – как-то отстраненно подумал Юра. Его вдруг разобрал смех, он с трудом подавил приступ безумия. Похоже, мозг выбрал оптимальный выход из безнадежной ситуации. Он решил сломаться.