— Очень кстати, — сказал Жук. — Будем считать, что водитель убит. Давайте, граждане, освободите салон, автобус дальше не пойдет.
Каменный бок горы уже скрыл их от преследователей. Баклан встал в кузове во весь рост, поставил ногу на борт и с криком «Первый пошел!» выпрыгнул из машины. Быков и Якушев почти синхронно последовали его примеру. Якушев выпрыгнул из левой задней двери, упал, прокатился кубарем несколько шагов, вскочил и, подобрав автомат, опрометью кинулся в ближайшее укрытие. Роману Даниловичу, сидевшему рядом с водителем, пришлось прыгать справа, и он с трудом удержался на самом краю пропасти, в глубине которой поблескивала прихотливо изогнутая лента горной речки. Он сразу бросился через дорогу к противоположной обочине, поглядывая то налево, в сторону поворота, откуда вот-вот должны были вынырнуть машины преследователей, то направо, вслед горящему «лендроверу». У него на глазах охваченный пламенем пикап свернул с дороги; Жук на ходу выпрыгнул из кабины, и никем не управляемая машина, легко, как кеглю, сбив бетонный столбик ограждения, воспарила над краем ущелья.
К тому моменту, когда она с тяжелым грохотом и лязгом ударилась о камни, на дороге уже было пусто. За первым ударом из пропасти долетел второй; послышался кашляющий звук, вслед за которым над краем обрыва взлетело грибовидное облако черного, с прожилками багрового пламени, жирного дыма. После взрыва бензобака машина продолжила падение по частям; куски горящего металла, вертясь на лету, ударяясь о скалы, подскакивая и разваливаясь в падении, неслись ко дну ущелья наперегонки с потревоженными камнями.
Запыленный черный пикап «тойота» выскочил из-за поворота как раз вовремя, чтобы его пассажиры увидели медленно редеющий в чистом горном воздухе дымный гриб, непомерно длинная, колеблющаяся ножка которого скрывалась в глубине ущелья. Водитель, не дожидаясь команды, ударил по тормозам, остановив машину точно напротив того места, где оставленная колесами «лендровера» колея, пересекая обочину, уходила в пролом ограждения и обрывалась у края пропасти. Рядом, взвизгнув тормозными колодками, остановился «уазик». Вооруженные до зубов, разгоряченные погоней кавказцы высыпали из машин и сгрудились над обрывом, наслаждаясь видом догорающего на дне ущелья погребального костра и оживленно обсуждая происшествие. Слышались восторженные гортанные возгласы; кто-то от полноты чувств разрядил в небо свой автомат, и через мгновение почти все участники погони, вдохновленные этим примером, расстреливали в воздух ставший ненужным боезапас, с презрительным торжеством салютуя поверженному противнику.
В этот момент с ними ничего не стоило разделаться голыми руками, но майор Быков не любил рисовки, которая в его профессии практически всегда неотделима от неоправданного смертельного риска. Его подчиненные, напротив, были не прочь немного порисоваться, тем более что кавказцы сегодня достали их до самых печенок. Но перечить Ти-Рексу, особенно в бою, по-прежнему было опаснее, чем, взгромоздившись на минарет мечети, мочиться оттуда на собравшихся к намазу правоверных. Поэтому дело ограничилось коротким огневым шквалом, который ударил в спины стоявшим над обрывом людям, безжалостно сметая их в пропасть. Двое или трое успели обернуться и выстрелить наугад, но и они разделили общую участь, и уже через несколько секунд на обочине никого не осталось. Там лежало несколько трупов и стояли две пустые машины. Шальная пуля пробила бензобак «тойоты», и под ней уже натекла приличных размеров лужа.
Быков встал из-за камня, забросил за спину автомат с опустевшим рожком и негромко скомандовал:
— Контроль.
Он даже не поморщился, хотя это и стоило ему определенных моральных усилий: больше всего на свете Роман Данилович не любил эту часть своей работы. К счастью, подобные вещи ему приходилось проделывать крайне редко: все-таки десант — не тот род войск, которому часто поручают проведение секретных спецопераций, после которых не рекомендуется оставлять живых свидетелей. К сожалению, в последние десятилетия все на свете перемешалось, и майор почти скучал по нормальной войне, в которой ясно, кто друг, а кто враг, кто агрессор, а кто защищает отечество от вторжения извне. Нынче извне на территории недружественных государств вторгаются разве что американцы и их союзники по НАТО, да и те стыдливо прикрывают свои истинные мотивы фиговым листком борьбы с международным терроризмом. Россия после позорной афганской кампании и распада Югославии воюет с террористами исключительно на своей территории, и террористы эти почти на сто процентов являются российскими гражданами. У этой войны свои правила, и рыцарство по отношению к побежденному противнику тут не в чести. А в данном случае проявление этого самого рыцарства было бы равносильно самоубийству: даже один-единственный оставшийся в живых участник погони автоматически сделал бы бессмысленным этот жестокий расстрел на краю обрыва.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу