Андрей Воронин - Слепой. Смерть в подземке

Описывая сужающиеся круги по ночной Москве, он дважды попал под мелкий моросящий дождик. Капли по углам ветрового стекла, куда не доставали «дворники», дробили вечерние огни, и Глеб вдруг пожалел о том, что вынужден носить темные очки: смягчая нестерпимо яркий для его чувствительных глаз свет, они одновременно гасили краски, изменяли цвета, воруя у своего хозяина немалую часть мира, который его окружал.

Впереди уже показался выхваченный из ночного мрака лучами прожекторов бронзовый поэт, когда с бровки тротуара наперерез машине шагнул, на манер милицейского жезла выставив перед собой сложенный зонтик, некий высокий, недурно сложенный и прилично одетый гражданин — судя по нетвердой походке и излишней размашистости движений, крепко подвыпивший. В свободной от зонтика руке он держал шикарный портфель из натуральной кожи; его приятель, с виду такой же, как и он, менеджер среднего звена, цеплялся за его локоть, то ли пытаясь убрать коллегу от греха подальше с проезжей части, то ли просто не рискуя остаться без дополнительной опоры. «Вот клоуны», — подумал Глеб, плавно притормаживая рядом с этой парочкой. Ему стало интересно, применим ли к данной ситуации закон о защите авторских прав, но разобраться в этом щекотливом вопросе ему не дали: гражданин с зонтиком уже приоткрыл переднюю дверь с правой стороны и, просунув в салон голову и плечи, чересчур громко осведомился:

— Але, шеф, до Гоголевского не подбросишь?

— Да садитесь уже, устроили тут балаган, — проворчал Сиверов.

Пассажиры погрузились — тот, что с зонтиком и портфелем, на переднее сиденье, а второй, без портфеля и зонтика, но зато в мокрой фетровой шляпе, на заднее. Глеб включил указатель левого поворота и тронул машину.

— Принесли? — спросил он, косясь в боковое зеркало. В сплошном транспортном потоке образовался небольшой просвет, и, газанув, Сиверов ловко вклинился в ряд.

— Доставить из точки А в точку Б пару бумажек и при этом не надорваться может любой дурак, — сообщил владелец портфеля. Голос его теперь звучал абсолютно трезво, спокойно и ровно, хотя и с изрядной долей иронии, и спиртным в машине не пахло совершенно. — Вот добыть их в точке А — это дело, для дурака непосильное.

— С ним не каждый умный справится, — поддакнул с заднего сиденья второй из интерполовских двойняшек — тот, которому во время устроенной Глебом массовой драки подбили глаз и порвали пиджак. — Да еще в такие сжатые сроки.

— Это спорный вопрос, — возразил Сиверов. — Любой дурак, если его наделить соответствующими полномочиями, сумеет еще и не такое. Так что вы совершенно напрасно распускаете передо мной хвосты: орденами я бы вас не наградил, даже если бы это было в моей власти. Так принесли или нет?

— Тяжелый вы человек, — вздохнул портфеленосец. — Вот вроде и побрились, и одеты по-человечески, и пахнете приятно, а все равно…

— Что «все равно»?

— Могли бы хоть спасибо сказать. А вы грубите…

— Я не грублю, — терпеливо произнес Глеб. — Я как раз и спрашиваю, есть ли за что говорить вам спасибо.

Собеседник опять тяжело, с явной укоризной вздохнул, один за другим расстегнул латунные замочки портфеля, нарочито неторопливо откинул клапан, покопался внутри, сосредоточенно оттопырив нижнюю губу, и наконец протянул Глебу коленкоровую книжицу загранпаспорта. В паспорт был вложен продолговатый глянцевый буклет с броским слоганом авиакомпании. Паспорт был новенький, с иголочки, о чем свидетельствовал исходивший от него слабый, но отчетливый запах химикалий, применяемых в современной полиграфии.

— Исключительно из уважения к нашему общему знакомому, — сообщили с заднего сиденья.

Продолжая вести машину, Глеб принял паспорт, одной рукой, пристроив на ступице рулевого колеса, на ощупь перелистал странички и, бросив на нужную беглый взгляд, убедился, что все в полном порядке: виза была на месте, и она была настоящая. Фотография соответствовала оригиналу, а имя, на которое выдали паспорт и визу, значения не имело: хоть горшком назови, только в печь не ставь. Лежащий внутри рекламной обложки авиабилет также не вызывал нареканий: указанное в нем время отправления рейса полностью совпадало с высказанными Глебом пожеланиями.

— Спасибо, — сказал он, пряча документы во внутренний карман куртки.

— На здоровье, — буркнул человек на переднем сиденье, застегивая портфель. — Я почему-то не уверен, что наш общий знакомый в курсе ваших планов.

— А вы молодцы, — хмыкнул Сиверов. — Исключительно из глубокого уважения действовать у человека за спиной, даже не зная, не подкладываешь ли ему этим свинью, — это что-то новенькое в сфере морали и нравственности. А также этого… взаимовыгодного сотрудничества силовых ведомств на ниве охраны законности и правопорядка.