Андрей Воронин - Слепой. Я не сдамся без боя!

— Ты же из Дагестана, верно? — спросил он, незаметно для себя и своей пассажирки беря курс, который никуда не вел.

— А как вы узнали? — спросила она, и Глеб с удовлетворением отметил про себя тот факт, что удивление заставило ее чуточку оживиться.

— Бывал, — лаконично ответил он и в подтверждение своих слов произнес пару приветственных фраз по-аварски. — Из Махачкалы?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Из Балахани. Это в Унцукульском районе, в горах…

— Знаю, — ровным голосом сказал Глеб, делая вид, что никогда не слышал более тривиального заявления. — Это теперь все знают. Кто же не знает, где родилась Марьям Шарипова! Ведь ты с ней, наверное, была знакома?

— Очень хорошо. — Она упрямо поджала губы. — Я знаю, вы все здесь считаете ее террористкой, но это неправда. Она не могла сделать этого по своей воле! Я дружила с ней, мой брат за ней ухаживал, ее отец учил меня в школе русскому языку, мы все о ней знаем! Все, кроме одного: как это могло случиться.

— Даже здесь не все думают, что она террористка, — миролюбиво заметил Глеб. — Надеюсь, ты приехала сюда без документов не затем, чтобы это доказывать?

Девушка опять поджала губы и отвернулась к окну.

— Ясно, — сказал Сиверов. — Не самая умная идея, если хочешь знать. Звать-то тебя как?

— Залина. Залина Джабраилова.

На этот раз сохранить невозмутимый вид оказалось намного труднее. Ее фамилия была Джабраилова; она приехала из Балахани, и у нее был брат — вполне возможно и даже скорее всего, тот самый молодой хирург из больницы Балахани, что на днях взорвал себя вместе с набитым гексогеном милицейским «уазиком» перед зданием Кировского РОВД Махачкалы. Тот самый, что ухаживал за шахидкой Марьям Шариповой и вместе со всеми, кто ее знал, не мог понять, что заставило ее сделать то, что она сделала…

— Ты не будешь против, если я закурю? — спросил он самым беспечным тоном, на какой только был способен.

— Это ваша машина, — послышалось в ответ.

Глеб передумал курить.

— А зачем тебе в милицию? — спросил он. — Ты что, заблудилась? Скажи, где остановилась, объясни хотя бы, как выглядит это место, и мы попробуем его найти.

— Я туда не вернусь, — отрезала землячка Марьям Шариповой.

— Ясно, — повторил Слепой. Данное заявление очень мало соответствовало действительности: догадок и предположений у него хватало, а вот до полной ясности было дальше, чем от московского района Измайлово до высокогорного селения Балахани на севере Дагестана. — Так чего же ты хочешь — устроиться на работу в Москве?

— Мне надо домой, — призналась девушка. — Родители беспокоятся, брат, наверное, совсем с ума сошел — думает, что это он во всем виноват…

— А кто твой брат? — как бы между прочим, для поддержания разговора, спросил Глеб.

— Доктор, — с гордостью ответила девушка. — Хирург. Хороший, люди им довольны, уважают его, хотя он еще совсем молодой…

Судя по тону, она даже не подозревала, что ее брат теперь останется молодым навсегда.

— Пойти в милицию — не самый простой и быстрый способ вернуться домой, — сказал Глеб. — Можно придумать что-то другое. Например, обратиться в передачу «Жди меня». У меня есть там знакомые, они все сделают быстро, в первую очередь…

— Нет! — с испугом, который вовсе не явился для Сиверова полной неожиданностью, воскликнула Залина. — Нельзя, чтобы меня показывали по телевизору!

— Это совсем не обязательно, — сообщил Сиверов. Догадок и предположений у него в голове стало намного меньше, а те, что остались, начали крепнуть и приобретать чеканные очертания железной уверенности. — Никто не станет снимать тебя на камеру без твоего согласия, зато с милицией они договорятся в два счета. Все любят, когда о них говорят хорошо, и милиция в том числе. Милиция помогает передаче находить и возвращать людей на родину, а передача не забывает ее за это хвалить, и все довольны — и люди, и телевидение, и милиция…

— Я не знаю, — заколебалась Залина. — А это правда возможно?

— Конечно, — сказал Глеб. — Сейчас поедем ко мне… — Девушка вздрогнула, но он, сделав вид, что ничего не заметил, спокойно продолжал: — Познакомишься с моей женой, отдохнешь, а завтра, прямо с утра, займемся твоим делом. Поверь, на диване в моей гостиной намного уютнее, чем в милицейском «аквариуме»! Да и кормежка получше, чем в изоляторе временного содержания. Ты готовить-то умеешь? Ну да, что я спрашиваю, ты же не москвичка, у вас там все женщины — хозяйки высшего класса… Вот и отлично! Постоите рядышком у плиты, поболтаете, посплетничаете, рецептами обменяетесь…