Андрей Воронин - Слепой. Антикварное золото

Продолжая улыбаться, Гронский выразительно посмотрел на настольный перекидной календарь.

— Итак, — начал он, — как я понимаю, вы пришли, чтобы расплатиться.

— В некотором роде, — сказал Крестовский.

Александр Антонович погасил улыбку и посмотрел на него с подчеркнутым недоумением. Крестовский выдержал этот красноречивый взгляд, не моргнув глазом. Да, он действительно изменился, и Гронский догадывался почему.

— Будем считать, что это «да», — сказал банкир. — Или все-таки «нет»? Что-то я не вижу при вас тары, в которой могли бы поместиться сто тридцать шесть тысяч долларов.

— Вы правы, — спокойно ответил Дмитрий, — денег у меня нет.

— Ага. — Это прозвучало так, словно Гронский услышал хорошую, а главное, ожидаемую новость. — Так вы пришли просить об отсрочке?

— Не совсем так. Хотя небольшая отсрочка мне, пожалуй, не помешает.

— Знаете, Дмитрий Петрович, я что-то не до конца вас понимаю, — с улыбкой солгал Гронский, который все отлично понимал и, более того, очень надеялся именно на такой поворот беседы. — Голова у меня сегодня просто чугунная. Погода, что ли, меняется?

— Давно пора, — сказал Крестовский. — Это я не о вашей голове, а о погоде. Лето скоро, а весны все нет.

— Да, бежит времечко, — вздохнул банкир.

— Я помню о сроке, — поняв намек, заявил Крестовский. — Денег у меня нет, но я мог бы предложить вам в качестве оплаты кое-что другое.

— Кое-что?..

— Золото.

— Золото?

Александр Антонович произнес это слово так, словно оно было ему незнакомо.

— Золото, золото, — повторил Крестовский тоном человека, которого начинает понемногу раздражать непонятливость собеседника. — Только не говорите мне, что банки в России не принимают это платежное средство.

— Ну, почему же не принимают? — благодушно усмехнулся Александр Антонович. — Золото было и остается единственным надежным эквивалентом любых денег. На нем испокон веков зиждется любая финансовая система. Но, Дмитрий Петрович, как бы это поделикатнее выразиться… Словом, сто тридцать шесть тысяч долларов — это большое количество золота. Я даже представить себе не могу, откуда оно у вас могло появиться, да еще в таком количестве. Не обижайтесь, прошу вас, но бизнес есть бизнес. Я вовсе не хочу провести остаток жизни за решеткой за незаконные операции с драгоценными металлами в особо крупных размерах.

— Я тоже, — заверил его Крестовский. — Именно поэтому я и предлагаю вам действовать тихо, без помпы. Журналистов приглашать не станем, да и ваших сотрудников беспокоить, наверное, не стоит…

— Погодите, — на всякий случай осторожно возмутился Гронский. — Что это вы мне предлагаете, молодой человек?!

К его большому удовлетворению, молодой человек был совсем не таким идиотом, каким иногда казался.

— А что я вам предлагаю? — изумился он. — Я занял у вас денег — у вас лично, если вы помните, а не у вашего банка — и теперь предлагаю вернуть долг с процентами. Это наше с вами частное дело, и посторонним о нем знать вовсе не обязательно. Что я предлагаю… Ничего особенного! А если бы я занял у вас на пачку сигарет, а потом захотел отдать долг, вы бы и тогда пригласили батальон юристов?

— Может, и пригласил бы, — усмехнулся Гронский.

Изменения, произошедшие с этим прохвостом за какой-то несчастный месяц, всего за тридцать дней, просто приводили его в восторг. Даже булыжник, попав в руки хорошего огранщика, может стать красивым. Примерно то же произошло и с Крестовским — острая ситуация, в которую он угодил, как жесткий наждак, ободрала с него все лишнее, ненужное, отшлифовала и подчеркнула лучшее, что в нем было. Увы, намного умнее он от этого не стал. Умственные способности можно развить, но на это требуется гораздо больше времени, чем тридцать или даже тридцать один день. С характером проще: он либо есть, либо нет, и в экстремальных условиях он либо ломается сразу, либо закаляется.

— Очень может быть, что и пригласил бы, — повторил Гронский. — Когда работаешь с деньгами, привыкаешь к тому, что осторожность не бывает излишней. Так что там с вами стряслось? Вы ограбили банк или раскопали золотую жилу? А может быть, нашли клад?

При слове «клад» Крестовский даже не моргнул. Характер у парня явно был, и собой он владел гораздо лучше, чем месяц назад.

— Это к делу не относится, — заявил он. — Единственное, что вам следует знать, это что я никого не убил и не ограбил. Это золото чистое. Можно сказать, что я получил его в наследство.