Владимир Колычев - Девушка с белым лицом

На улице уже стемнело, когда я подъехал. Во дворе и в окнах дома горел свет. Освещена была и улица. Я увидел Татьяну Викторовну, которая шла к дому и вела за руку мальчишку лет шести. Прогуляться решила перед сном, возможно, внук сам увязался за ней. Если так, то я пойду за ней прицепом, а чего лишний раз тревожить Элли? Свалюсь ей на голову неупакованным сюрпризом, пусть радуется. Если сможет.

Фома внешне был похож на Антона, даже верхние зубы так же слегка выпирали вперед. Полненький, ручки короткие, но шустрый. Он вроде бы и не вырывался, но Татьяна Викторовна едва удерживала его. Вынимая из кармана ключ от калитки, она с облегчением вздохнула: наконец-то ее мучения закончились.

Татьяна Викторовна глянула на меня с плохо скрытой обидой. Как же, обещал отвезти в Москву, а сам куда-то исчез. Мне пришлось извиниться перед женщиной, сказать несколько лестных слов о внуке, по-мужски пожав ему руку в знак приветствия.

Мальчишка смотрел на меня с интересом, как будто знал, кто я такой. Он даже показал мне Буратино, приложив к носу большой палец одной ладони и состыковав с ней другую. За это я шутливо натянул ему бейсболку на глаза.

— Мне бы с Элли поговорить, — сказал я.

— Зачем? — открывая калитку, недовольно спросила женщина.

— Организационные моменты.

Глупо было вдаваться в подробности после того, как меня уже пропустили.

Во дворе, сразу за воротами, я увидел красный «Кайен» с двумя нолями на номере.

— У вас гости? — удивленно спросил я.

— Да, подруга к Элеоноре приехала, — сказала Татьяна Викторовна.

— Никакая не подруга! — мотнул головой Фома.

— Кто еще в доме?

— Никого! — доложил мальчишка.

Вряд ли у Вики Тихомировой имелась причина убивать Элли, но мне стало тревожно. Я поспешил к дому, оставив Татьяну Викторовну далеко позади. Входная дверь была открыта, я беспрепятственно проник в дом.

Вика и Элли сидели по разные стороны дивана в каминном зале, лицом друг к другу, и чинно пили кофе. Особенно удачно позировала Вика, с изяществом леди удерживая фарфоровую чашечку двумя пальчиками. Спина ровная, плечи расправлены — все напоказ, так и захотелось поискать глазами фотографа.

Но фотографа я не увидел, некому было увековечивать эту постановочную пастораль, пришлось самому браться за воображаемую камеру.

— Внимание! — Я нажал на воображаемую кнопку. — Снято! Можете одеваться.

Элли повела себя предсказуемо. Мое появление всполошило ее: она дернулась, пролила кофе себе на платье. Не удивила меня и Вика. Она даже не вздрогнула, услышав мой голос, лишь слегка повела головой и с пренебрежением взглянула на меня.

— Ты откуда взялся? — в замешательстве спросила Элли.

— Рано меня хороните. — Я пристально посмотрел на Вику.

Та с небрежным удивлением повела бровью, глянув на меня как на самозваного клоуна из одной палаты с Наполеоном. Но я заметил в ее взгляде отсветы тревожной сирены, значит, мое слово попало в цель.

— Ладно, я пойду, — поднимаясь, сказала Вика.

— А как же Лена? — спросил я. — Тебя не интересует, где она сейчас?

Вика посмотрела на меня, как на ничтожество, недостойное внимания, но с места не сдвинулась.

— Разве ты не за этим пришла? — спросил я.

Действительно, зачем Вика искала контакт с Элли? Ей нужна была Рита, именно поэтому она и отправила за мной своего человека. Которого я и принял за Горбыля. Но этот человек провалил свою миссию, источник информации исчез, осталась Элли. Черепанов допрашивал ее, но вдруг она утаила какую-то ценную мелочь о Рите, обо мне, о нас?

— И где Лена? — выдавила из себя Вика.

— Поехали. — Я кивком показал на ворота.

— Куда?

Я повернул голову и увидел Фому, который стоял за аркой и наблюдал за Тихомировой одним глазом. Он прятался, но его могли видеть все, в том числе и бабушка — из холла.

— Не могу сказать — здесь дети. Но место, честно скажу, не очень.

Упоминание кладбища перед сном вредно для розовых снов, которые должны сниться детям, это я и давал понять. Но ехать на кладбище я не собирался, просто мне нужно было поговорить с Викой наедине. И она все поняла, сухо попрощалась с Элли, улыбнулась Фоме, как злая фея, насылающая проклятье, и, взглянув на меня как на пустое место, вышла из комнаты.

— Я с вами! — Элли потянулась за ней.

— Идиотка! — тихо, сквозь зубы сказал я.

— Что?! — Она встрепенулась, как будто наступила на пружину противопехотной мины.

— Ты даже не представляешь, в какое дерьмо ты вляпалась, — процедил я сквозь зубы. Она распахнула глаза и с панической тревогой уставилась на меня. — Или представляешь?