Владимир Колычев - Девушка с белым лицом

— Мы должны это забыть. — Элли едва ворочала языком, глядя на меня с лукавым сожалением в пьяной улыбке.

— Забыть! — Я оттолкнулся от нее, перекатился на спину.

Я помнил, как мы с Элли сидели в каминном зале, как выпивали, не чокаясь. Я сильно захмелел, но бывшей своей женой не прельстился и даже обрадовался, когда появилась Татьяна Викторовна. Ей даже ничего не пришлось говорить, я молча поднялся и отправился в гостевую спальню, где мне постелили. Кое-как разделся, рухнул на постель и заснул. Как появилась Элли, я не помнил. Но ведь появилась, легла ко мне, распахнулась, раскуражилась… Вот тебе и полечился.

— Ты называл меня Ритой, — вспоминая, сказала Элли.

Насмешка в голосе не смогла скрыть обиду.

— Ты спал с ней?

— Нет.

— Она же мертвая! — Элли вдруг приподнялась, опираясь на руку.

— Лена мертвая, а Рита живая.

— Это одно и то же! — Элли с ужасом смотрела на меня, как будто я заразил ее смертельной болезнью.

— Я тебя в постель не тащил! — Я резко повернулся к ней спиной.

Если у нее есть какие-то претензии, пусть предъявляет их себе.

— Да не может она быть мертвой, — будто уговаривая саму себя, с капризной интонацией в голосе проговорила Элли.

Я кивнул, соглашаясь с ней. Пусть уговаривает и меня тоже, вдруг у нее получится?

— Мертвые среди живых не живут… Мертвые вообще не живут… Эта Рита сама назвалась Ритой?

— Сама, — буркнул я.

На часах уже половина четвертого, за окном светло, как утром, но плотные шторы не пропускают солнце, в комнате — ночной сумрак. А в голове и вовсе тьма кромешная. На душе тяжесть, но алкоголь в крови обезболивает, снимает угрызения и находит оправдания. Элли пришла сама, разбудила не меня, а мои мужские инстинкты… И все же я чувствовал вину и даже порывался ехать домой, но так не хотелось подниматься, вызывать такси. Это ведь машину здесь придется оставить, потом возвращаться…

— И твоей дочерью тоже назвалась.

— У нее нет матери…

Я сморозил чушь, но так лень было шевелить языком, отказываясь от своих слов.

— Так не бывает. У каждого человека есть папа, мама, дедушка и бабушка.

— Дедушка, — кивнул я, вспомнив рослого пожилого мужчину с массивной головой на сильной шее, которого видел во дворе своего дома.

Я тогда был под впечатлением от разговора с Ритой и принял его за ее дедушку. Про мать она тогда не говорила, а за дедушку разговор был. Из дома она сбежала, а дедушка ее искал. Строгий дедушка, можно сказать, деспот… На самом деле, она сама искала — Антона Каплунова. И она его нашла. А дедушка убил…

И Рита неживая, и дедушка умер, но можно ли в это верить, вот в чем вопрос? Рита научила меня верить, но я все же сомневался. И даже сопротивлялся.

И Вика сопротивлялась, даже человека своего в Радимово отправляла, узнать, вдруг у Лены была дочь от отчима… А может, отчим и есть тот самый дедушка, о котором говорила Рита… Ну, так отчим вроде бы погиб в шахте… Но разве он не мог ожить, как Лена?… А мужик этот, Артем Васильевич, судя по всему, физически сильный…

Этот же дедушка мог оприходовать Сашу, которого Вика отправляла по мою душу. Пока Рита держала меня под наблюдением, дедушка допрашивал его, нащупывая подступы к Вике, а может, он и вовсе навел прямой мост к своей крестовой даме. Не могла Рита убивать, значит, с жертвами расправлялся кто-то другой, даже Вика это понимала.

Надо бы и мне съездить в Радимово, вдруг я смогу отыскать живой след мертвого Артема Васильевича. С этой мыслью я и заснул.

Проснулся утром, в половине девятого. В комнате никого, только смятое место на кровати слева от меня. Ушла Элли, туда ей и дорога.

Я быстро оделся, нащупал в кармане документы и ключи от машины, осторожно выглянул за дверь — никого. В прихожей в ящике для ключей я нашел брелок с четырьмя красными кнопками, с ним и вышел во двор. По пути к своей машине нажал на одну кнопку и увидел, как открываются ворота.

Автомобиль стоял носом к дому, открывая дверь, я глянул на террасу, с которой только что спустился, там стояла Татьяна Викторовна. Она угрюмо смотрела на меня и с немым укором качала головой. Да я и без этого чувствовал себя виноватым — и перед ней, и перед Элли, но в первую очередь перед Ритой. Но здесь, в этом доме, я каяться не хотел, поэтому бежал так же позорно, как нашкодивший кот.

По пути к дому я дал себе обещание не прикасаться больше к спиртному, осталось только заверить свои слова клятвой, но на ум пришли вчерашние намерения. Надо ехать в Радимово, искать живые следы. Но это же так далеко, да и кого я там найду? Может, лучше пройтись по финансовым колледжам, узнать, где училась Елена Тихомирова, с кем дружила, кого любила… Может, был в ее жизни мужчина, о котором не смогла узнать Вика…