Томас Главинич - Убийца с видеокамерой

Но уже после двух-трех ее фраз люди вновь пришли в неистовство. Несколько человек вскочили на сцену, оттеснили журналистку в сторону и стали кричать в камеру, что найдут преступника и убьют его. Шум и гам стоял неимоверный. Раздались два выстрела. Установленная где-то высоко (вероятно, в окне многоэтажного дома) камера выхватила из толпы стрелка как раз во время третьего выстрела. Это был пожилой мужчина в серой шляпе, одетый как охотник и паливший из ружья в воздух. Однако выстрелы толпу не успокоили. Люди продолжали кричать, потрясая кулаками. При этом оставалось неясным, кому были адресованы их жесты. Генрих несколько раз взволнованно произнес: Вы только посмотрите на это, вы только посмотрите на это! Моя подруга воскликнула: Это просто немыслимо. Поскольку журналистку в этой толпе стало совсем не слышно, то трансляцию переключили на студию. Студийный ведущий произнес: «Невероятно, на что только бывают способны люди». Генрих риторически поинтересовался, кого он имеет в виду — убийцу или это сборище на площади. Ведущий задал вопрос психологу о подоплеке преступления. Мы довольно скоро пришли к общему мнению, что ничего толкового он не сказал. На экране вновь показалась городская площадь, заполненная бурлящей толпой. Журналистка тем временем перебралась в канцелярию бургомистра и теперь брала интервью у главы Фрауэнкирхена и у других известных в этом городке лиц, а также у тех, кто был знаком с семьей погибших. Отчетливо был слышен шум возбужденной толпы. Снова включили студию, и ведущий кратко рассказал о поисках преступника. На экране появились несколько фотороботов. Назвали контактные номера телефонов. Ведущий сказал, что преступник объявлен в федеральный розыск и что найдены некоторые улики, которые сейчас изучаются. Однако двадцать минут назад министерство внутренних дел наложило запрет на распространение информации о ходе расследования. Подробнее о событиях расскажут в новостной программе в 19:30. В случае же, если в ближайшие минуты или часы в развитии событий наметится новый поворот в ту или иную сторону, будет включен прямой эфир. Ужас, — воскликнул Генрих, когда передача закончилась. Моя подруга только покачала головой. Зазвонил телефон. Генрих застонал от досады, вышел в прихожую и снял трубку. Привет, мама, — сказал он. Да, он уже об этом слышал, он только что смотрел передачу по телевизору. Генрих вернулся в гостиную, держа в руках телефон, за которым волочился длинный шнур. Он уселся на прежнее место и поставил телефон на стол. Моя подруга тихо спросила: Каково сейчас родителям, что они чувствуют? Она даже представить себе этого не может, да и не хочет. В комнату вошла Ева. Не обращая внимания на то, что Генрих говорит по телефону, она начала упрекать его, что ей теперь придется снова запихивать шнур за стеллаж. Пора ему наконец отвыкнуть от дурной привычки разговаривать по телефону в гостиной. Генрих отмахнулся от нее. Продолжая говорить в трубку, он свободной рукой взял пульт и стал переключать каналы. По шести каналам из двадцати пяти говорили о преступлении в Западной Штирии. Мы все прислушались, когда по частному немецкому каналу была анонсирована неожиданная новость: некто неизвестный передал телеканалу копию видеозаписи убийств, снятой преступником. После жарких споров, в редакции было принято решение все же показать в один из дней — в самое ближайшее время — фрагменты этой записи, чтобы мир смог составить представление о всей чудовищности содеянного. Генрих воскликнул: Они покажут видеозаписи! Они покажут видеозаписи, — прокричал он в трубку. Он назвал собеседнику на другом конце провода (видимо, по-прежнему, матери) телеканал, который будет транслировать это видео убийцы. Он собирался уже завершить разговор, но на том конце явно не намерены были класть трубку. Нет, — сказал Генрих, — мы не будем особенно отмечать Пасху, гости приехали провести с нами выходные дни, а не ради христианского праздника. Нет, он просто хочет, чтобы его оставили в покое, и уж совершенно точно не собирается идти на мессу, и когда же наконец разговоры об этом закончатся. Католическая церковь — это отвратительное сборище лицемеров, алчущих власти, растлителей малолетних, возглавляемое полоумным поляком, который мнит себя представителем того, кого на самом деле не существует. Возможно, как раз какой-нибудь одышливый тип в развевающейся рясе, принадлежащий к этой их компании, и гонялся за детьми по лесу. На этом Генрих коротко попрощался и положил трубку.Читать дальше