Я Немой - Кумтрест

Рабочий день теперь начинался не как всегда. Васильев приехал на работу к семи утра и зашёл в кабинет за зоной. Он убедился, что никого не было, так как пломба и его секретная нитка были на месте. После этого он спокойно пошёл в зону. Переговорив с Владимировым, который был на суточном дежурстве и оперативным дежурным, Васильев убедился, что ночь прошла спокойно. В половину десятого Васильев пошёл на планёрку. Дежурные доложили об обстановке в зоне и передали друг другу смену. Дальше обсудили все рабочие моменты с руководителями отделов и служб.

К концу планёрки в кабинет зашла начальник отдела кадров и отдала начальнику колонии какой-то документ. Начальник сказал, что все свободны и приказал остаться Зубову и Васильеву. Самодуров демонстративно зачитал приказ. Васильеву необходимо сегодня прибыть к одиннадцати часам в управление на аттестационную кадровую комиссию. Вопрос о соответствии занимаемой должностью начальника оперативного отдела.

— Ну что же, езжай. — сказал Самодуров. — Расскажешь потом, что там было.

— Приказы на такие мероприятия за три дня должны присылать. — уточнил Васильев. — У меня и кителя с собой нет.

— Там китель не нужен будет.

Зубов молчал и делал удивлённый вид, что сам в шоке от такого неожиданного распоряжения из управления.

Васильев прибыл в управление на комиссию и зашёл в актовый зал. На комиссии присутствовали Горлов, Борщёв, Ерофеев и всякая управская канцелярская шушера, которая даже не видела живого зэка.

Ерофеев начал доводить до комиссии послужной список Васильева. До встречи с особистом-наркоманом он был безупречен. Многократный лучший опер по управлению и лучший опер по стране. Трёхкратное первое место оперативного отдела ИК-3 в стране и многократное в управлении. Десятки благодарностей, премии, медали и благодарственные письма. Но последнее время Васильев, продолжал Ерофеев, так сказать, скатился по наклонной. Замечания, выговоры, строгие выговоры, имеет предупреждение о неполном служебном соответствии…

— Извините товарищ полковник. — Васильев перебил полковника Ерофеева. — У меня два предупреждения, одновременно.

— Два одновременно не бывает товарищ майор. — возразил Ерофеев. — Вы даже этого, я смотрю, не знаете. Вот видите, товарищи офицеры, какая слабая у Васильева служебная подготовка.

— А Вы внимательно изучите моё дело, у меня там два предупреждения.

Ерофеев внимательно перелистал дело и выпучил глаза. Ещё раз перелистал, опять выпучил глаза и косо посмотрел на начальника отдела кадров управления.

— Майор Полюдова, Вы почему так плохо дела готовите к комиссии? Почему забыли снять первое предупреждение? Сделали ли бы поощрение какое-нибудь, чтобы правильно всё было.

В ответ начальник отдела кадров управления Полюдова начала оправдываться, но Горлов прервал их спор.

— Сути дела это не меняет, один не полный ход или два. В зоне бардак, наркотики, игра, зэк не управляем. Комиссия принимает решение освободить Вас от занимаемой должности и направить на службу начальником отряда в ИК-17. Это не в городе, в районе, всего-то сто километров, не далеко в общем. Мы не хотим Вас увольнять, так как учитываем заслуги и опыт работы. Все члены комиссии согласны с данным решением, возражений нет? Возражений нет. Вам слово товарищ майор.

Васильев молча достал из нагрудного кармана аккуратно сложенный листок. Спокойно развернул и положив на стол перед Горловым, сверху прижал его своим служебным удостоверением.

— Рапорт на увольнение по выслуге лет. Разрешите идти товарищ полковник?

— Ну-у, если не хотите продолжать службу в органах, то конечно, идите.

— Служить я рад, прислуживаться тошно!

Комиссия недовольно забубнила, а Васильев развернулся через левое плечо и щёлкнул каблуками. Но прежде, чем сделать шаг, он медленно повернул голову назад и ещё раз внимательно посмотрел на всех присутствующих. Все испугано замерли от неожиданности и наступила тишина.

— Честь имею! — сказал майор Васильев и вышел из актового зала.

Через три месяца Владимиров позвонил Васильеву.

— Привет Василич.

— Привет Владимирович.

— В вашем полку прибыло.

— В смысле?

— Самодуров и Зубов мне контракт зарубили, сказали, что срок действия закончился и они не видят смысла его продлевать.

— Чем обосновали?

— Нашей с тобой дружбой.

— Вова, а давай накажем этих моральных уродов?