Я Немой - Кумтрест

— Это второй, второй, что там у вас? Сто шестой, как слышишь?

— Второй, второй, ворота и двери закрыты. Мы не можем выйти к вам в жилую зону. — ответил оперативный дежурный.

— С зэками проблемы есть?

— Нет, они все разбежались, конфликтов с ними не было. Что делать?

— Всем укрыться в дежурной части промки. Как понял?

— Понял, понял, все собираемся в дежурке промки. — ответил дежурный и ещё раз продублировал. — Всем собраться в дежурке промзоны.

Шмаров позвонил начальнику колонии полковнику Краюхину и доложил про чрезвычайное происшествие. Он рассказал в подробностях кто и где находится, какие меры были приняты и о том, что жертв среди сотрудников нет. Про жертв среди осужденных ему было неизвестно. Через полчаса гражданские откидали все груза и быстро уехали.

Зона была пьяная и обколотая. В сторону дежурных частей жилой и промышленной зоны никто из зэков не подходил. Складывалось ощущение, что зэки знали, что им можно делать, а что нельзя. Все веселились в бараках и старались это делать, как можно быстрее. Андрею было неизвестно, что происходит там с красными. Бьют их или они тоже пьяные. В дежурной части не зазвонил ни один телефон. Никто не звонил, так как скорее всего провода оборвали.

Ночью к колонии стали подтягиваться силы управления. Автобусы с сотрудниками, пожарные машины, БТР спецназа и руководство. Андрей был единственным связным в зоне. Как бы это странно не выглядело, но зэки требований никаких не выдвигали. Все просто бухали и кололись в своё удовольствие. Зэки, давно не видевшие алкоголя и наркоты, сдуру напивались уже через час. Потом они падали в бессознательном состоянии там, где находились.

Утром начался штурм колонии, которому никто не сопротивлялся. На улице никого не было, все находились в бараках. Спецназ и приданые ему силы спокойно зашли в зону через КПП-транспорт. Бойцы небольшими группами забежали в ближайший барак. Давно спецназовцы такого не видели — почти все зэки спят. Некоторые бродят вмазанные, кто-то зависает от кайфа. Никто не сопротивляется и бить некого. В бараке стоял жёсткий запах перегара и кислоты. Шконки и табуретки переставлены для застолья. Везде валяются пластиковые бутылки, алюминиевые кружки, шприцы, окурки. Обычная массовая пьянка.

Расследование этого инцидента ни к чему дельному не привело. Зачинщики не установлены, координаторов массовки в зоне не нашли. Побоев и массовых драк не было, за исключением нескольких синяков, которые возникли из-за пьяных дверных косяков, лестниц и асфальта. Требований никто не выдвигал, заложников никто не захватывал. Банальная дезорганизация нормальной работы учреждения и употребление запретов, которые перекинули в зону неустановленные лица. А что оставалось зэкам, когда им дали бухло и наркоту в таких количествах? Ничего. Бухать и веселиться.

Вопрос был к Шмарову, что вовремя не позвонил, а протянул полчаса. Он ответил, что у него села батарея. Дежурный убежал в промзону, ключи от сейфа, где лежит дежурный сотовый телефон, находились у него. Когда он свой телефон подзарядил, сразу позвонил и доложил об обстановке в колонии. Прямой телефон с управлением и обычный городской не работали. Всем в глаза врал Шмаров.

Понятно, что виноватых искали и нашли, без них не бывает. Как правило это начальник колонии и дальше вниз по лестнице. Не знали, не владели, допустили, упустили и так далее. Всем было ясно точно одно, что зону просто прощупали неизвестные лица и организации. Они на сутки полностью сломали установленный порядок на режимном объекте самым элементарным способом.

Начальника колонии полковника Краюхина отправили на пенсию. Шмарова по традиции, как обычно, не повысили, да и не за что было. Он через месяц написал рапорт и ушёл на пенсию. Большинство сотрудников колонии щедро наградили взысканиями и увольнениями. К уголовной ответственности привлекать было некого и не за что. Вроде и есть преступление, а вроде и нет.

Утром Бобышкин пришёл к Чуркасову с дорогой бутылкой коньяка в красивой подарочной упаковке.

— Игорь Валерьевич. — обратился Бобышкин к начальнику колонии. — Хочу извиниться перед Вами за тот случай с Симоновым. Я был не прав. Хотел по геройствовать, но честно даже не думал, что так выйдет. Я думал он это в стороне от Вас делает.

— Лёша, я на то здесь и поставлен генералом, чтобы смотреть за всем. Здесь никого нет, кто сам по себе работает. Каждый выполняет свои задачи под моим чутким руководством, но ты сделал глупость.