Ян-Филипп Зендкер: Голос одиночества

Мужчина тяжело вздохнул. Ну хорошо. Через десять минут на пирсе.

Пол побежал обратно и только сейчас понял, что ночь и в самом деле выдалась холодная. Он почти не чувствовал своих окоченевших ног. В баре попросил мужчин одолжить ему что‑нибудь из одежды и получил зимнюю куртку и ботинки, которые натирали ему пятки.

Рыбак принес два желтых спасательных жилета, один бросил Полу. Потом вскарабкался на крохотный четырехугольный плот и поплыл к своей моторной лодке, пришвартованной к бую метрах в двадцати от берега. Убрал швартовы, подладил мотор и несколько раз дернул за веревку, прежде чем машина, захлебываясь грохотом, словно подскакивала на ухабах, тронулась с места.

Он забрал Пола у причала. Старый деревянный катер имел не больше пяти метров в длину и меньше двух – в ширину. На дне на всякий случай лежали пара весел, верша, сеть, бамбуковые жерди и пластиковое ведро.

Чтобы держать лодку в равновесии, Пол устроился в носовой части. Рыбак вручил ему фонарь и повелел высматривать в воде бревна и прочие тяжелые предметы, столкновение с которыми грозило аварией. Оба пригнули головы, проплывая под пирсом, и дальше старались держаться как можно ближе к берегу. Тем не менее катер раскачивало. Пол знал, что это только начало. Проблемы начнутся, когда они обогнут мыс Чек‑Кок‑Цуи и войдут в канал, разделяющий острова Гонконг и Ламму.

Все это время его мучили мысли о Кристине. Что такое могло с ней случиться? До родов оставалось не более двух недель, ни о каком выкидыше, следовательно, речи быть не могло. До сих пор беременность протекала нормально, если не считать отеков, головокружений и частой рвоты. До вчерашнего дня Кристина могла работать, а осенью и летом помогала Полу убирать дом, готовить комнаты для себя и Джоша. Оставалось найти съемщика для ее гонконгской квартиры – и можно было переезжать на Ламму. Результаты регулярных анализов не давали поводов для беспокойства: ребенок развивался абсолютно нормально. Тем не менее слова астролога не шли у Пола из головы.

Вы жизнь заберете. Вы жизнь подарите. Оба предсказания как будто сбылись. Но оставалось еще одно, все чаще отзывавшееся в голове эхом. Даже после очередного посещения врача, заверившего супругов, что с ребенком все в порядке.

Вы жизнь потеряете. Лучше бы ему было никогда не слышать этих слов.

Пол глядел на маяк, отмечающий оконечность мыса. До поворота оставалась еще добрая сотня метров. Пол повернулся, пытаясь поймать взгляд рыбака. Тот стоял, широко расставив ноги, одна рука на моторе, в другой – зажженная сигарета. До поворота оставалось десять метров, теперь уже пять…

Уже первый удар с наветренной стороны едва не опрокинул лодку. Волны с глухим стуком бились о борта. Рыбак тоже сел и уцепился за корму. Их обдало пеной, Пол почувствовал, как по лицу стекает соленый поток. Северо‑западный ветер гнал тучи в сторону города. Пол всегда считал себя не подверженным морской болезни, но тут замутило даже его. Воды в лодке все прибывало. Рыбак что‑то кричал, но ветер относил его слова в сторону. Он указывал на ведро. Одной рукой вцепившись в борт, Пол схватился другой за ведро и зачерпнул воды. Внезапно лодка взметнулась, подхваченная волной, и Пол опрокинулся на спину, так что борт под ним затрещал. Лодка встала под углом к ветру – опасное положение. Пол на четвереньках пополз к корме. Рыбак опять что‑то кричал ему.

Вскоре шторм начал стихать, море успокаивалось. Они проплывали неподалеку от сухогруза, лежащего на рейде у берегов Ламмы. Его черный борт высился впереди подобно спине морского чудовища. Пол невольно содрогнулся и тут же, пользуясь несколькими минутами покоя, принялся как сумасшедший вычерпывать воду из катера. Рыбак сбавил скорость, как будто собираясь с силами перед решающим броском. Едва миновали грузовое судно, катер попал в водную впадину. Теперь они двигались навстречу ветру, гнавшему по морю белых барашков, которые с близкого расстояния выглядели куда более внушительными, чем с берега. Пол смотрел на огни Гонконга. Его небоскребы были одновременно близки и недосягаемы. Опрокинься сейчас их лодка, у Пола не хватило бы сил доплыть ни до Ламмы, ни до Гонконга. Единственная надежда оставалась бы на проходящие суда.

По правому борту показались два больших парохода. Лодка неминуемо оказывалась в их фарватерах. На какой‑то момент Пол засомневался, не повернуть ли обратно. Он еще раз попытался поймать взгляд рыбака, но тот постоянно отворачивался, в задумчивости поглядывая в сторону пароходов. Пол же видел только две неотвратимо надвигающиеся стальные стены. Капитан, должно быть, посчитал их слепцами или сумасшедшими. Вот уже второй гудок огласил холодную ночь. Судно подошло так близко, что Пол различал ржавые пятна на его обшивке.