Николай Ревизов - Стальные клыки зверя

— На сколько?

— На все! — бросил Картавый. На руках у него был туз. Заика сбросил ему вальта, а затем второго туза. Картавый уронил карты на стол. Заика побледнел.

— Рыжего бы хотели увидеть, — заметил калека.

— Говорят, уехал, — нехотя бросил Заика.

— Уехал? Случаем, не знаешь, куда? — заинтересовался инвалид.

— Да кто его знает, куда, — пожал плечами Заика.

— А откуда он родом, где родственники живут? — не поднимая глаз, спросил Картавый.

— Я что, фраер дешевый, буду докладывать, откуда он, что и почем…

Картавый поднял голову и уперся взглядом в глаза Заике, тому стало нехорошо.

— Должок за ним остался, — пояснил калека. — Что ты делаешь, если тебе кто-то остался должен? А? Ну, вот и мы хотим спросить с него, так что базар не поднимай!

— Да мне-то что, — сдался Заика. — Если должен, пусть отвечает. Спрошу у Гоблина. они с ним когда-то корешились.

Заика отошел к столу, за которым шла игра.

— Сволочь, — усмехнулся калека. — Был такой отчаянный. Сколько ходок у него было! Раза три бегал и вот завел дело, риска нет, деньги текут — как богатство портит вора!

Заика вернулся с худым, с бритой головой, мужчиной.

— Это Гоблин.

— Знаешь где живет Рыжий?

— Знаю. Раньше человек был… волчара позорный, как меня встретил, занесся гаденыш. Знаю откуда родом, где он сейчас понятие не имею.

Заика дал ему крандаш и лист бумаги

— Пропиши адрес.

Тот записал.

Картавый взял листок и бегло прочитал.

— Искать буду! Есть родные, пишет кому-нибудь, знают, где может быть. Уважу Черепа, тот меня вытащил из такого дерьма.

— Это хорошо — честь помнишь! — усмехнулся калека. — Когда поедешь?

— Да завтра прямо. Путь не близкий.

Заика сходил к большому холодильнику и извлек оттуда две бутылки водки.

— Не могу же я таких гостей отпустить без угощения!

Картавый вопросительно взглянул на Старика. Тот ничего не успел ответить — из окон посыпались стекла, дверь распахнулась.

— Всем стоять! — бешеный крик поднял всех из стола и раскидал по углам. Тарзан выхватил пистолет. Заика прижался к стене и поднял руки. В комнату ворвались люди в камуфляже, под которыми угадывались мощные бронежилеты. Тарзан выстрелил и тут же был убит очередью из автомата. Заика шептал побелевшими губами:

— Я сдаюсь, ребята, сдаюсь…

Старик ухватил за ногу омоновца и крикнул Картавому:

— Беги!

Тот схватил со стола тяжелый поднос в котором лежали деньги и метнулся к окну. Калека катнул тележку — два омоновца упали. Картавый вывалился в окно, ничего не видя, но зная — его ждут и, падая, занес руку с подносом для удара. Первого он ударил подносом в челюсть — омоновец охнул и осел на землю. Второго толкнул в грудь — тот шатнулся назад, спотыкнулся о кирпич и поймал поднос, который резко кинул ему в грудь Картавый. Картавый бросился к забору, перемахнул его и кинулся за сарай, чтобы скрыться из зоны обстрела. Там перемахнул еще через один забор и оказался на улице — по ту сторону лес! Он перебежал дорогу и тут же из-за угла выскочил полицейский УАЗик. Скрежеща тормозами, машина остановилась, и из нее выскочили двое. Один крупный, второй худой и сутулый. Оба с автоматами.

— Разве найдешь здесь? — заметил сутулый.

— В садах он еще или уже в лесу? — спросил крупный.

— Вот и думай… Ладно, постоим да вернемся, может, забулдыга какой зашел сыграть?

— Надо хорошо спросить у Заики, кто был.

— Что с калекой делать будем? Руку, гад, укусил мне.

— Что-что? Набить морду да и все, куда его денешь?

— Ладно, пошли…

— Подожди.

— Ну?

— У Заики, знаешь, сколько денег?

— Догадываюсь!

— Тряхнуть бы его!

— У него крыша! Думаешь, дали бы ему держать здесь притон?

— Побежит жаловаться?

— А его — раз и все, мол, дружки.

— Не знаю, риск большой!

— Тебе что, бандита жалко?

— Да нет.

Они закурили. Картавый лежал за поросшим молодыми побегами пне. Ему было видно их и хорошо слышны голоса.

— Ну, так как?

— А! Кто не рискует…

— Вот и договорились. Поехали.

Они сели в машину. УАЗик сдал назад, развернулся и звук его мотора угас за углом. Картавый поднялся и спешно прошел по лесу, затем поднялся в переулок и направился на стук колес, проезжавшего трамвая.

Егоров ехал в комфортабельном автобусе. Путь в двести километров не только не утомил, но и доставил удовольствие — Рыжий нисколько не преувеличивал, когда писал: природа здесь…

Не сразу решился он ехать. Вроде бы зачем? И время тратить, и договоренность с рабочими была об, установке нового памятника на могиле жены …автобус довез его до райцентра, откуда надо было еще добираться. Деревня, в которой проживал теперь бывший напарник, оказалась небольшой. Десятка три домов расползлись по косогору, ниже протекала речка, а вокруг стояли горы. Шофер попутной машины довез Егорова до самого дома, владельцем которого был Макаров, и запросил удивительно мало. Дом Рыжего с виду был уютным, на окнах голубые ставни, под окнами палисадник с цветами. На шиферной крыше белело несколько новых листов. В череде обветренных серых досок забора выделялись свежие. Егоров вошел в непритворенную калитку и поднялся на крыльцо из трех ступенек. Постучал в дверь, подождав, он постучал еще раз, а затем толкнул ее. Дверь была незапертой.