– Ну, знаешь! – возмутилась я. – Если что-либо подобное и случалось со мной раз или два в жизни…
– Скажем, не раз и не два, а пятнадцать или двадцать, но это не имеет значения. В таком случае какое у тебя ко мне дело, не терпящее отлагательства?
Я показала ему письмо Войтека.
– Ни для кого другого, кроме тебя, – сказал он, прочитав приглашение, – выполнение формальностей за такой срок не было бы невозможным.
– Почему ты считаешь, что я должна быть исключением?
– Потому что для того, чтобы уложиться в этот срок, тебе пришлось бы вставать в восемь утра.
Безусловно, я была права, разойдясь с ним.
– Разумеется, если нужно, я сумею вставать рано! – возмутилась я.
– Никогда этого не замечал прежде, должно быть, ты очень изменилась. Однако, поскольку ты считаешь, что тебе действительно удастся в течение этих двух недель вставать так же, как и другим людям, то я могу составить для тебя график. У тебя есть куда записать?
Он должен был удивиться, так как я вынула из сумочки и записную книжку, и шариковую ручку, но он даже глазом не моргнул. С календариком в руке он продиктовал мне по очереди, что, где и когда я должна сделать, после чего сказал, что на последней стадии моих хлопот, при сдаче паспорта и получении виз, он может предоставить в мое распоряжение себя и свою машину.
Разведенный муж – это образцовый мужчина. Если бы я продолжала оставаться его женой, он бы наверняка не предложил мне помощь.
Те две недели перед отъездом я вспоминаю с ужасом. Ежедневно вечером я заводила будильник и ставила его у кровати на расстоянии вытянутой руки. Когда в семь утра раздавался его отвратительный стрекот и выбрасывал меня из постели, моя материнская любовь несколько угасала. Трудно мне было тогда думать о моем ребенке иначе как о «самолюбивом мальчишке». Однако меня поддерживало чувство героического самопожертвования ради него. Хотя, возможно, важную роль играло желание доказать Анджею, что у него обо мне абсолютно неправильное мнение.
Все эти дни я бегала по учреждениям, выстаивала в очередях, страдала, заполняя бесчисленные анкеты, умоляла фотографов сделать фотографии быстрее, моталась по магазинам в поисках подарков, а вечерами стирала и гладила. Ко мне приходили мои приятельницы. Начинали они с восклицаний:
– Ну и повезло же тебе!
– Поездка на Запад – это великолепно!
– Представляю, как ты радуешься!
– Наконец-то отдохнешь и месяц будешь жить как человек!
– Только подумать, ты там сможешь все купить!
После чего удобно усаживались в ожидании чая и сообщали мне номера своих бюстгальтеров, цвета красок для волос, помад, тушей и т. п.
Анджей, видимо пораженный моей самоотверженностью в выполнении составленного им графика, предложил отвезти меня на вокзал. Конечно, увидев мои баулы, он охотнее всего отказался бы, но было уже поздно, поэтому он ограничился только глупым вопросом:
– Зачем ты берешь с собой столько вещей?
Так как он забыл, что я никогда не ездила только с одной сумочкой, значит, сам виноват и пусть теперь все это тащит.
Географические познания, оставшиеся у меня от школы, ограничивались сведениями о том, что в Голландии морской климат, и, хотя у нас холоднее, я положила в чемодан осеннюю кофту и коричневую шляпку с полями от дождя. Я купила ее когда-то по сносной цене в частном магазине. Ее фасон напоминал обычную шляпку, но, возможно, она была непромокаемой. Убедиться в этом мне не пришлось, так как ходила я в ней, когда дождя не было, а когда он начинался, открывала зонт. Если ветер сбрасывал ее с моей головы в лужу или грязь, достаточно было ее отряхнуть – и можно было надевать снова. Я очень полюбила эту шляпку.
На вокзале приятельницы были уже в полном сборе и образовали оживленную группку перед окном моего купе.
– У тебя впереди чудесный отпуск! Если не будет туши «Нина Риччи», купи «Макс Фактор»!
– Отлично отдохнешь! Не забудь купить пепельную краску для волос!
– Сразу же напиши! Не забудь о картофельной муке и «Бурде»!
Анджей, который не любил зря терять время, приехал точно к отходу поезда. Приятельницы тут же замолчали и начали махать платочками. Только тогда я заметила, что поезд тронулся. Я чувствовала себя подавленной и усталой, мне трудно было поверить, что я наконец еду. Однако, когда поезд миновал Западную Варшаву, сомнений не оставалось – я ехала!
И сразу же с меня спали напряжение, усталость и нервозность последних дней. Я забыла о предвыездных хлопотах. То, что я еду в Голландию, показалось мне вполне естественным, хотя еще три недели назад такая возможность вряд ли пришла бы мне в голову.
Читать дальше