Александр Андрюхин - Десятый круг ада

Зала была огромная и щедро устлана толстыми коврами. Девушка вспомнила эту залу. Но картин на стенах уже не было. Вместо них висели медные светильники из чешского стекла. С потолка свисала театральная люстра из хрусталя. В углу вопил магнитофон. Посередине стоял стол а-ля фуршет, но, в отличие от европейского, на нем, кроме бутербродов и салатов, были ещё фарфоровые кастрюли с дымящейся ухой из осетрины. Вообще, стол был накрыт весьма разнообразно: от диковинных африканских фруктов до малосольных огурцов.

Гости сидели в креслах, переговаривались, покуривали и опустошали рюмки. Серега с тревогой замечал, что мужская половина обволакивает его «сестренку» далеко не пуританскими взглядами. «Когда напьются, будет трудно», — подумал и пожалел, что, по совету Рахметова, не взял пистолет.

Маскитов, прежде чем усадить гостей в кресла, подвел их к хозяину дома. Про него тоже инструктировали. Он был кем-то вроде крестного отца в этом городишке, а официально занимал должность вице-губернатора. Именно Канаева актер опасался больше всего. Его же милая коллега не опасалась никого.

Крестный папа был среднего роста, лет сорока пяти, лысый, толстый и несколько обрюзгший от бесконечных пьянок. Он долго чмокал ручку новоявленной, и нечистый взгляд его говорил, что он тоже хотел бы такую кралю. При этом Серега думал, что неплохо было бы слинять отсюда до того, как хозяин напьется.

Маскитов глядел на свою гостью обожающими глазами, и счастливая улыбка ежеминутно озаряла его физиономию. Он петухом гарцевал вокруг её кресла и, угощая даму шампанским, сам пил рюмку за рюмкой.

Впрочем, в какую-то минуту пить начали все, словно объявили: «на старт, внимание, марш!» Пили жадно, много и без разбора. При этом пихали в рот все подряд, роняя крошки на собственные рукава и бархатные юбки дам. По мере того как шло время, эта великосветская орда все более теряла первоначальный лоск. Мужчины делались пунцовыми, женщины — развязными. Многие уже не пользовались вилками и лезли в тарелки руками, а потом облизывали пальцы или обтирали о штаны и платья. И чем больше вечеринка превращалась в попойку, тем сладострастней становился взор Канаева. Он не сводил с девушки глаз, ни минуты не позволяя расслабиться её брату.

Наконец, когда быстрые танцы с визгом и задиранием юбок миновали, Маскитов пригласил мадемуазель на медленный. Он был уже достаточно пьян и совершенно обалдевал от её запаха. Влюбленный бандит ухватился за девичью талию, как за нечто священное, и ощутил, как у него изнутри вырывается что-то небывало героическое. Это удивляло его. Она же едва сдерживалась.

— Это ваши друзья? — спросила девушка, отворачиваясь от пьяной физиономии.

— Это все козлы! — ответил он. — А вон тот, что мнит себя крутым мафиозо, всем козлам козел!

Маскитов кивнул в сторону Канаева, и Софье стало не по себе. К этому времени в гостиной уже было оживленно. Гости шумно переговаривались, пытаясь перекричать магнитофон, доносилась откровенная матерщина, а некоторые мужчины, не стесняясь присутствующих, тискали хохочущих женщин. Гостья делала вид, что не замечает происходящего, лицо же Маскитова выражало отвращение.

— Как меня все это забодало, — произнес он сердито. — С кем мне приходится общаться по долгу службы.

— А где вы служите? — спросила девушка.

И Маскитов не мог не улыбнуться её наивности. Немного подумав, он ответил серьезно:

— Возглавляю инвестиционный фонд.

Маскитов действительно мечтал открыть подобную контору, куда бы люди несли свои сбережения и при этом преданно заглядывали в глаза. Увы, он немного опоздал.

— Но ведь все инвестиционные фонды — жулье, — ужаснулась девушка и даже негодующе оттолкнула его.

— Что вы! — заверил он добродушно. — У нас все честно. Вкладчики очень довольны!

Маскитов улыбался её детской наивности и думал, что когда увезет её на острова, то сделает все возможное, чтобы она никогда не узнала, чем действительно пахнут деньги.

— Но, если честно, я не возражаю против таких фондов, которые прикарманивают деньги вкладчиков, — произнес мягко. — Ведь, по совести сказать, это не фонды обманывают людей, а люди обманывают сами себя. Люди не хотят работать, а хотят, чтобы за них работали другие.

— Что вы такое говорите! — воскликнула девушка, делая круглые глаза.

— Да-да, Софьюшка! Люди должны сказать спасибо таким компаниям, которые учат уму-разуму. Учение, как известно, стоит дорого. А жуликов подобного рода расплодил сам народ своей тупостью.