Александр Андрюхин - Казнь за разглашение

— А что помещать на твои полосы? — не унимался он. — Пустые места с надписью: «Извините, дорогие читатели, журналист Берестов раскручивает материал». Так, что ли? Совесть у тебя есть, Берестов? Скажи, есть?

— Есть! Но она у меня не обладает решающим голосом.

На этом разошлись. До обеда было уныло и скучно. Берестов снова звонил в Управление внутренних дел, пытаясь выяснить, кто все же такой растетеха. Но там либо сами не знали, либо прикидывались шлангами, посоветовав просто-напросто меньше волноваться. Позвонил Берестов и в Институт судебной медицины, снова попросив позвать патологоанатома Евгения Мелихова, представился корреспондентом «Коммерсанта» и назвался Анатолием Калмыковым.

После минутной паузы девушка попросила оставить номер телефона и сказала, что перезвонит в течение часа. Берестов продиктовал номер своего сотового, но она потребовала рабочий. Ничего не оставалась, как дать телефон «Московских вестей». Однако в течение часа так никто и не перезвонил. Когда Берестов перезвонил сам, также представившись Калмыковым, девушка с раздражением ответила:

— Но ведь мы ещё вчера вам сказали, что таких у нас нет и никогда не было.

«Четко разоблачили», — подумал Берестов и позвонил Климентьевой.

Зинаида Петровна долго удивлялась наглости работников морга, дважды сверяла телефон и буквально по буквам выверила фамилию с именем и отчеством патологоанатома, который делал вскрытие. Телефон оказался тот же, и фамилия совпала.

— Пусть не обманывают! — воскликнула она. — Мелехов всю жизнь работал там и, я уверена, работает до сих пор. Я выясню по своим каналам и позвоню.

«Если у неё есть свои каналы, какого черта она обратилась к дилетанту», — удивился Берестов и тяжело вздохнул. Если сегодня после работы не удастся напиться с Лилечкой, то этот день тоже можно будет вычеркнуть из жизни.

Берестов посмотрел на часы и начал обход коллег. В результате выяснилось, что вечерняя пьянка под угрозой. Все, как один, задерживают статьи. «Сегодня последний срок сдачи материалов и вряд ли что получится», — с тоской отвечали коллеги. И это отнюдь не радовало организатора. «Какие все-таки разболтанные люди — эти журналисты! — возмущался Берестов. Ничего не осталось человеческого. Когда материалы задерживают — это понять можно, но когда забывают о банкетах — это уже ни в какие ворота не лезет. Пренебрегать попойкой ради каких-то супервшивых заметок — черствость высшей меры. Одна Лилечка не забыла. Подошла к этому делу добросовестно! Даже шампанское принесла!»

На этих мыслях Берестова охватил стыд. Сам-то он тоже запамятовал о банкете. Эх, чья бы корова мычала… Где обещанный коньяк, идиот? Но лучше вспомнить поздно, чем вообще не вспомнить.

Берестов вскочил с места и помчался на выход.

— Ты куда?! — крикнул Топоров.

— За коньяком!

— Так куда, куда ты бегал? — сощурил глаза Топоров, когда Берестов час спустя появился на пороге редакции.

— На обед! — не моргнув ответил Леонид, прикрывая руками пояс, из-за которого живописно выпирало что-то инородное.

— Мне послышалось: «За коньяком!»

— Это от пониженного давления, — пояснил Берестов.

— Что-то мне не верится, что я ослышался, — усмехнулся заместитель редактора, косясь на вздутую рубашку Берестова, под которой явно что-то булькало.

— Каковы верующие, таков и бог! — развел руками Берестов и мышкой проскользнул мимо патрона.

— Вечером жду материал! — крикнул Топоров.

Берестов вытащил из-за пояса две бутылки коньяка и спрятал их в столе. После чего сделал выразительный жест руками, означающий «фиг дождешься!». И только после этого обратился к сотрудникам с обличительной речью по поводу банкета.

— Не до банкета, ей-богу! Материалы горят! — закачали головами товарищи.

В это время в отдел вошел интернетчик Слава и протянул Берестову отпечатанный на принтере лист.

— Этот барельеф тебя интересовал?

Берестов взглянул и весело рассмеялся.

— Ты откуда это выудил?

— Из Интернета! Не из унитаза же!

— Я спрашиваю, из какого музея!

— Из Британского.

— Черт!

Берестов протер глаза. Барельеф один к одному совпадал с рисунком Климентьевой. Две полосы — между ними атлетический торс мужчины в наклоне. Что ж, супруга стала невнимательной! Надо сделать втык!

— Распечатай мне в натуральную величину и в цвете! — приказал Берестов. — А если есть какая-нибудь аннотация, скачай и её.

Через пять минут Вячеслав принес репродукцию и пояснение к ней на английском языке. Берестов чуть не потерял дар речи.