Анатолий Степанов - Любить и убивать

Душная ночь — противоестественна, она вне законов среднерусского природного бытия. Казалось, некий зловредно руководимый недобрыми силами механизм накачивал плотный жаркий воздух в огражденное забором пространство смирновской дачи. Накачивал непонятным образом, ибо движения воздуха не было. Была неподвижная раскаленность всего вокруг, как на чердаке в солнечный полдень. Чувствуя эту противоестественность, взбесилась насекомая живность, беспорядочно мечась по саду. Обнаруживала она свою видимость только тогда, когда сталкивалась с бледными лицами двух человеческих существ, сидевших на садовой скамейке. Поймав за ухом очередного мотылька, Смирнов спросил:

— Все? Ничего не упустил?

— Вроде все, — подумав, решил Сырцов. Хотел было дать кое-какие пояснения, но спохватился вовремя: не имело смысла отвлекать Деда от размышлений, которым он предался, тупо глядя выпученными глазами прямо перед собой.

Но Лидия Сергеевна отвлекла и Деда и его, полушепотом крикнув с террасы:

— Посовещались?

— Эге, — не изменяя выражения на лице и мало чего соображая в данной реальной жизни, бессознательно откликнулся Дед и повторил: — Эге.

Лидия Сергеевна спустилась по ступенькам и осторожно, как слепая (и была сейчас слепая, войдя во тьму со света), пошла к ним по тропинке, неся перед собой нечто на тарелке. Подошла, села между ними и сказала:

— Я Жоре выпить принесла.

— Все-то ты понимаешь, Лидка! — отвлекшись от дум, иронически восхитился Смирнов. — И сколько, ты полагаешь, ему необходимо для успокоения?

— Сколько же, сколько обычно и тебе, — почти полный стакан.

— Я тоже очень взволнован, — быстро сообщил Смирнов.

— Но не так, как Жора, — возразила Лидия Сергеевна. — Ему — стакан, тебе — рюмку.

— Дискуссия, — сообразил Сырцов. — А может, я и не хочу?

— Тогда я пойду! — радостно воскликнула Лидия Сергеевна и встала.

Смирнов ухватил ее за талию, насильно усаживая и одновременно объясняя:

— Шуток не понимаешь или придуриваешься? Жора пошутил. Ты пошутил, Жора?

Поспешно закивав, Сырцов подтвердил:

— Пошутил, Лидия Сергеевна.

— Шути любя, но не люби шутя, — пригрозил ему на всякий случай афоризмом с открытки, где обычно изображались чудесная любовная парочка и голубки, Смирнов и, покорно взяв с тарелки предназначенную ему рюмку, присоветовал: — Бери, пока дают.

Сырцов взял стакан, и они одновременно и до конца выпили.

— Бутерброды возьмите, — приказала Лидия Сергеевна, и они, схватив по бутерброду, зажевали, звучно чавкая.

Лидия Сергеевна вздохнула.

— Нет, мое дело — безнадежное дело. Беззвучно есть мне вас не научить никогда.

— Давай все же попробуем, — предложил Смирнов. — Ты нам по второй поднесешь, а мы попытаемся на этот раз закусить беззвучно.

— Это если рассматривать еду только как закуску. А я вам просто еще по бутерброду принесу.

— Просто по бутерброду не надо, — твердо сказал Смирнов и поспешно посоветовался задним числом: — Ты как, Жора?

— Я — как начальство, — дипломатично откликнулся Сырцов. Кто тут начальство — поди разберись. Пусть два полковника сами разбираются. Смирнов же твердо знал, кто тут начальство, и мгновенно закрепил успех:

— Лидок, ты проиграла. Счет два — один в нашу пользу. Быстренько сообрази нам по второй.

Лидия Сергеевна засмеялась и, встав, пошла к террасе, на ходу отбивая ногтями по тарелке четкий ритм походного марша. Она поднялась по ступенькам и страшно удивилась, увидев в дверях дома бодрствующую Ксению.

— Ты почему не спишь?

— От духоты проснулась, Лидия Сергеевна. Проснулась, а вы в саду о чем-то беседуете. Интересно же! — Ксения на секунду энергично зажмурилась, освобождаясь от остатков сна, и невиновато улыбнулась, зная, что ее здесь любят. Она была в том же наряде, в котором ее в первый раз встретил Сырцов: майка, шорты, босые ноги. Сырцов и Смирнов видели ее со скамейки.

— Я сейчас Георгию и Александру Ивановичу водочки поднесу. А нам с тобой бутылочку «саперави» прихвачу, — пообещала Лидия Сергеевна. — Идет?

— Идет, — тревожно согласилась Ксения и спросила: — Что-нибудь случилось?

— Ничего. — Лидия Сергеевна сделала удивленные глаза. — Просто Жора заскочил на огонек, вот и все.

— Просто заскочил в три часа ночи, — усомнилась Ксения. — Все-таки что-то случилось, но вы ни за что не скажете что. — Она стремительно поцеловала Лидию Сергеевну в щеку и призналась: — Я вас очень люблю, мадам.