— Езжай отсюда, паренек, — после этого посоветовал Сырцов. Паренек панически молчал. — Дело ты свое сделал, узнал, что я встречаюсь в ресторане со Светланой Дмитриевной. А потом она поедет к себе домой, я поеду к себе домой. Так и доложишь своему бугру. Езжай, а?
«Семерка» вдруг взревела и рванула с места. Паренек так и не взглянул ни разу на Сырцова, который посмеялся и пошел в ресторан.
Опять удивился он тому, как может быть хороша сорокапятилетняя женщина. Порывисто, как девочка, и в то же время изящно поднялась ему навстречу из-за стола царица зала. Все тутошние мужчины (даже китайцы) украдкой смотрели на нее.
— До чего же я рада… — Она нежно улыбнулась и протянула ему руку. Для рукопожатия? Поцелуя? Он пожал ей руку и даже потряс. — Шокинг — ваше главное оружие?
— Мое главное оружие — десятизарядный пистолет «байярд».
— И еще игра в глуповатого простака, — добавила она. — Присаживайтесь, Бога ради.
Ее здесь хорошо знали. От желания угодить постоянной клиентке официант зверски щерился, считая, вероятно, что таким образом он улыбается. Расставив по столу емкости с побегами бамбука, черными яйцами, серыми акульими плавниками, лапшой, рисом и едкими до ядовитости соусами, он сипло и тихо (очень хотел угодить) сообщил:
— Все ваше любимое, Светлана Дмитриевна.
И осторожно, на носках двинулся за ресторанные кулисы.
Глядя на его удаляющийся толстый зад, Сырцов спросил, утверждая:
— Вы ему на чай «зелеными» отстегиваете?
— Зондируете почву насчет того, в какой валюте я намерена расплачиваться с вами? — вопросом на вопрос ответила она. Молодец дамочка. Но что-то слишком быстро решила овладеть командными высотами. Сырцов тухло посмотрел на нее, откинулся на стуле, вытянул ноги, засунул руки в карманы и, переведя взгляд на собственный скрытый рубашкой пуп, сказал без выражения:
— Мадам, если я соглашусь работать на вас, то все условия, я подчеркиваю — все — буду диктовать я. В том числе и условия оплаты. Так что зондировать, намекать, выторговывать, просить и те де, и те пе я не собираюсь. Но это если я соглашусь.
Она смертельно испугалась первых же его слов. А когда он после своего короткого монолога поднял на нее глаза, она была в панике. Потянулась через стол, коснулась долгой ладонью его предплечья, по-собачьи виновато попыталась заглянуть ему в глаза. Не сумела заглянуть, убрала руку, опустила очи к полу и залепетала сбивчиво:
— Очень, очень прошу вас простить меня. Вы неправильно меня поняли, я пошутила, попыталась пошутить и пошутила неудачно.
— Пошутили вы весьма удачно, — не согласился Сырцов. — Но на будущее советую осторожнее выбирать темы для ваших шуток. Я горд, как Конек-Горбунок.
— И так же всесильны, как он, — поспешно добавила Светлана Дмитриевна.
Что ж, бунт подавлен, теперь можно и поблагодушествовать.
— Вот такие шутки мне нравятся. — Он подобрал ноги, придвинул стул поближе к столу, принюхался. — Китайцы все это сами едят или на нас, русских, проводят полевые испытания?
Она не слушала его ахинею, она лишь видела его добродушное лицо и радовалась, что все обошлось. Поняв, что он кончил говорить, быстро-быстро стала выстреливать короткими вопросами:
— Значит, вы не отказываетесь, да? Чем я могу помочь на первых порах? Что вам для начала необходимо? И с чего вам удобнее начать?
— Стоп, — приказал он, и она тотчас умолкла. — На первых порах вы должны внимательно выслушать меня. Начну с вопросов. Вы сегодня звонили мне из телефона-автомата. Считаете, что ваш телефон прослушивается?
— Да, — твердо сказала она.
— Вообще или конкретно ваши разговоры?
— Вообще. Вероятнее всего, кто-то весьма интересуется деловыми контактами мужа. Но мне тоже не нравится, что мои приватные разговоры слушает непрошеный третий.
— Вы заметили, что за вашим «мерседесом» следует хвост?
— Хвост — это когда следят? — нервно догадалась она. — Нет, не замечала. За мной следят? Но зачем?
— Вот это я и хотел бы знать в первую очередь. И узнаю. Теперь вот что: мне необходимо осмотреть комнату Ксении. В связи с этим еще вопросы. Хотите вы или не хотите, чтобы о моей работе знал ваш муж?
— Не хочу.
— Почему?
— Потому что они два года уже как кошка с собакой. И потому, что он махнул на нее рукой.
— Так плоха?
— С его точки зрения.
— Завтра утром он будет дома?
— Его и сегодня не будет. Вчера он на три дня улетел в Женеву по делам.
— Ксения внешне — хороша?
Читать дальше