Александр Войнов - Бриллианты из подворотни

Шлихт вышел к нартам за рюкзаком. Собаки пере­стали рычать друг на друга и, зарывшись в снег, сворачи­вались клубком.

Наскоро перекусив. Шлихт и Снеголь крепко усну­ли, укрывшись меховым одеялом.

От усталости Шлихт напрочь забыл Фрейда и его за­умную теорию...

К вечеру следующего дня они были на берегу неболь­шой речки. Дальше их дороги расходились. На проща­нье Снеголь сказала:

— Мне нравятся русские мужики. Русский х..., одна­ко, мяса много-много...,— и уехала своей дорогой.

Он пошел вниз по течению.

Часа через два Шлихт был на пушной фактории, ко­торая стояла на высоком берегу, издали напоминая ста­роверческий скит. Три стоящие рядом избы были обнесе­ны высоким частоколом, ворота — наглухо закрыты. Света в окнах не было, но из одной трубы шел дым.

«Значит, хозяин дома»,— подумал Шлихт и стал сту­чать в калитку.

Минут через пять скрипнул засов, калитка приот­крылась, и кто-то глухим голосом спросил:

— Кто и зачем пожаловал?

— Гость. К Гуру Вара Вере,— ответил Шлихт.— Же­лаю тебе спокойствия духа и кротости в сердце.

— Всякий гость от Бога. Проходи,— и калитка от­крылась во всю ширину.

Когда они вошли в дом, Шлихт сразу его узнал. Это был Геннадий Храпов, он же Гуру Вара Вера, пациент института Сербского и его первый наставник по йоге.

Он ничуть не изменился и, судя по крепкой фигуре, был еще полон сил.

«Даже время не отложило на нем отпечаток»,— по­думал Шлихт.

— Время — категория относительная,— произнес Гуру.

«Не подумал ли я вслух?» — мелькнуло у Шлихта в голове.

— Проходи, располагайся как дома. Я тебя давно жду. Всегда знал, что еще раз свидимся. Это подсказал мне тайный ход планет. И зачем пришел, тоже знаю.

Шлихт поставил в угол рюкзак, снял парку и унты, прошелся по комнате. Обстановка была спартанская. Посредине комнаты стоял стол с двумя широкими лавка- в ми. В углу висела икона с изображением Божьей матери и горела лампадка. У стены стояла этажерка с книгами и несколько стульев. Вся мебель была кустарной работы, но выглядела прочной и удобной. На чисто вымытом не­крашеном полу лежали медвежьи шкуры. Русская печь располагалась так, что своей тыльной стороной обогре­вала вторую комнату, служившую спальней.

В спальне мех был не только на полу. Стены и пото­лок были оббиты песцовыми шкурами. В углу стояла же­лезная солдатская кровать, аккуратно застеленная шер­стяным одеялом. На стене у изголовья висел охотничий карабин.

Пока Шлихт осматривался, Гуру накрыл на стол и пригласил его ужинать. Маринованные грибы, отварная оленина и домашний хлеб — все это было очень кстати.

Они сели за стол и, перекрестившись, начали есть.

— Как ты можешь жить в такой глуши? — спросил Шлихт Гуру.

Тот призадумался и ответил:

— Как-то возле большого кувшина с уксусом, кото­рый символизирует жизнь, встретились три мудреца: Буд­да, Конфуций и Лао-Цзы. Все трое опустили палец в кув­шин и попробовали уксус. Будда сказал: «Горький», Кон­фуций: «Кислый», а Лао-Цзы: «Сладкий». Учись находить приятное во всем.

После ужина Геннадий рассказал Шлихту, как однаж­ды на охоте набрел на лежащий на краю болота верто­лет, медленно погружающийся в трясину. Из экипажа в живых никого не было. В кабине находился мешок с круп­ными алмазами.

— Камни эти предназначались на черные дела. Но Высший Разум рассудил иначе. Десять лет они лежали на моей душе. Теперь эта ноша твоя.

Гуру

— Тяжелый груз ложится на твои плечи и большая ответственность. И для того, чтобы ты мог вынести эту ношу, не сломался физически и духовно, ты должен мно­гому у меня научиться. Поживешь у меня недели три,— предложил Гуру.

Вместо планируемых трех недель Шлихт пробыл у Гуру больше месяца. По десять часов в сутки они занима­лись упражнениями, делающими волю железной, а созна­ние — чистым и ясным. Вырабатывалось чувство абсо­лютной уверенности, что позволяло овладеть способнос­тью мысленного навязывания образов. Эта специальная методика применялась жрецами и служителями различ­ных культов еще с давних времен и до сих пор тщательно оберегается.

Какую бы силу воли от рождения не имел человек, он всегда рискует подчиниться влиянию другого человека, даже менее сильного духом, но основательно изучивше­го основы гипнотизирования.

Достигнуть способности гипнотизирования — значит, уметь навязывать окружающим свои мысли и желания. Способность гипнотизирования может быть врожденной или приобретенной в результате полученных знаний и упорных тренировок.