Ричард Паттерсон - Степень вины

— У него нет времени, — отрезал Джон Карелли. — Полшестого мы обедаем.

Как Мария, должно быть, рвалась отсюда, подумал Пэйджит, и как может она мириться с тем, что Карло живет здесь?

— Это очень любезно с вашей стороны, — вежливо сказал он, — но я не хотел бы доставлять лишние хлопоты миссис Карелли, оставаясь у вас обедать. Тем не менее поблагодарите ее от моего имени. И добавил, наслаждаясь стариковским гневом: — Я покормлю Карло после того, как мы наиграемся. Полвосьмого годится или у вас есть какие-то особые планы?

Старик шагнул вперед, перекрывая путь:

— Мы не рассчитывали, что вы останетесь.

Как будто для мертвых, подумал, но не сказал Пэйджит, время имеет какое-то значение. Он почувствовал, как напрягся малыш в его руках, будто уловив неодобрение деда, и встал, подхватив Карло одной рукой, чтобы мальчик не видел угрожающего взгляда, который он вперил в Джона Карелли, надвигаясь на него.

— Да, я остаюсь. — Специально для Карло он постарался, чтобы голос его звучал весело. — Не каждый же день у меня есть мальчик, с которым можно играть.

Карелли не сдвинулся с места. Подойдя к нему, Пэйджит вежливо произнес:

— Простите.

И, как будто входя в переполненный лифт, уверенно отодвинул старика свободной рукой.

— Мы пошли, — бросил он через плечо. — Желаю приятно отобедать, и передайте миссис Карелли мою благодарность за радушие.

— Так. А куда же мы поедем? — спросил Пэйджит, когда они подошли к автомобилю.

Мальчик покачал головой, и он понял, что еще ни разу не видел его улыбки.

— Я думаю, сделаем вот как. Сейчас поедем на детскую площадку, а потом пообедаем. Что ты любишь есть?

Мальчик помедлил в нерешительности.

— Пиццу, — отважился наконец сказать он.

— Пусть будет пицца. Ну а теперь нам нужна детская площадка. Я, Карло, много лет уже не был на детской горке.

Малыш указал пальцем на его костюм:

— Вам нельзя так идти.

— Ну что ты, только веселей будет. А тебе приходилось делать то, что нельзя?

Тот снова покачал головой:

— Папа не позволит.

— Конечно, папа должен смотреть за тобой. Но мне-то уже тридцать семь, и я могу пойти на горку в той одежде, в какой захочу.

Карло взглянул на него:

— Вы, наверное, такой же старый, как и мама. Она на тридцать лет старше меня.

Пэйджит улыбнулся:

— На самом деле она не очень старая. По крайней мере, твоя мама не кажется старой.

— Вы знаете ее?

— Да, мы с ней друзья.

— А вы знали моего папочку?

Пэйджит посмотрел на него и снова улыбнулся:

— А почему бы мне не побыть им сегодня? А ты помоги мне найти парк.

Мальчик отвел взгляд, как бы стараясь вспомнить, как выглядел тот, прежний папа.

— А как вас зовут?

— Кристофер. — Он включил зажигание. — И я хочу играть.

Площадка была маленькой, тесной, переполненной мамашами с детьми, несколько стариков сидели на скамейках.

— Когда-нибудь играл в кетч [20] Простая игра, в которой двое или больше игроков бросают друг другу мяч. ? — спросил он.

— Только в школе. Много они мне не разрешают — у меня не очень хорошее здоровье.

— Держу пари, оно у тебя лучше, чем ты думаешь. Встань вон туда, где скошена трава, потренируешься.

Спотыкаясь, Карло отступил на траву. Пэйджит неожиданно бросил мяч. Мальчик вздрогнул, но когда попытался схватить его, тот уже ударился ему в грудь.

— Это еще не игра, — заявил Пэйджит. — Начнем с близкого расстояния.

Он прошел вперед несколько дюймов и, опустившись на колено, несильно бросил мяч. Карло снова не поймал его.

— О'кей. — Пэйджит подмигнул ему. — Когда я был маленьким, я много тренировался.

— У вас было хорошее здоровье?

— Вначале нет. Потом стало хорошим.

На четвертой попытке Карло поймал мяч.

Пэйджит увидел, что движения у него такие же, как у матери; он обещал со временем стать высоким, и уже теперь длинные руки и ноги делали его немного неуклюжим. Но двигался он достаточно быстро; не было проблем и с реакцией; не хватало только уверенности и ловкости.

Карло снова поймал мяч.

— Видишь, — улыбнулся Пэйджит. — Ты хорошо играешь.

— Это не я хорошо играю. Вы поддаетесь.

— Но ведь ты ловишь. Не я.

— Они никогда не разрешат мне играть, — сказал Карло унылым голосом. — Я миллион лет могу просить их об этом, а они всегда будут говорить мне, что я нездоров.

В этих словах была вся его жизнь. Пэйджит опустился рядом с ним на корточки.

— Что с тобой? — спросил он.

Карло впервые заговорил громко: