Юлиан Семенов - Огарева, 6. Повести

- Где Сударь? - спросил Садчиков. - Он ж-ждет тебя и волнуется? Г-где он?

Чита не успел ответить, потому что раздался телефонный звонок.

Садчиков снял трубку. Говорил дежурный по управлению.

- Вас интересовали шоферы по имени Виктор, товарищ майор?

- Оч-чень.

- Так вот, сейчас пожарники затушили очаг… Там обгоревший наполовину труп. Шофер Виктор Ганкин. Его на вскрытие сейчас увезут, вам посмотреть не надо?

- Н-надо. Благодарю вас. Подсылайте, пожалуйста, машину.

Садчиков задумчиво посмотрел на Читу и спросил его:

- Т-ты еще забыл нам рассказать про Витьку.

- Про какого Витьку?

- К-который катал вас.

- Нас никто не катал, что вы!…

- Так уж и никто?

- Конечно, никто.

- Ладно. Поедем, сейчас покажем тебе Витьку.

- Какого?

- Увидишь.

- Может быть, я его, конечно, и знаю, только…

- Ч-что «только»?

- Нет, ничего… Знаете, много всяких знакомых… Он меня, может, знает, а я его нет.

- Хватит лгать, - сказал Росляков. - Вам так труднее. Игра ваша проиграна, так уж нечего вертеться. Говорите все, вам же будет легче, мозгу отдых дадите. А вы вроде конферансье - мелете, мелете чепуху, а нам что, смеяться? Не смешно.

- Т-ты боишься покойников, Ч-чита? - спросил Садчиков.

- А что? Почему вы меня спрашиваете про это? Зачем покойники?

- Ин-нтересуюсь…

- Не надо, - сказал Чита, - зачем вы говорите про это? Я никогда не убивал, мы никого не убивали…

- Ты за Суд-даря можешь поручиться?

- Да, да, только вы меня так не пугайте…

- Поехали, - сказал Садчиков.

- Куда? - побледнел Чита. - Куда вы меня увозите? Должен быть суд! Куда вы меня хотите увезти?! Скажите, куда?!

- Да т-ты истеричка, оказывается, - сказал Садчиков. - Вставай!

- Хорошо, х-хорошо, - быстро ответил Чита, - с-сейчас.

- Снов-ва дразнишься? - рассердился Садчиков. - С-смотри у меня!

- Я не дразнюсь.

Встать он не мог, потому что ослабли ноги. «Труп. Какой труп? Почему они говорят про труп? Может быть, я труп? Ой! Убьют! Они везут меня убивать…»

- Я не поеду! - вдруг тонко завопил он. - Никуда не поеду!

Костенко запер протокол в сейф, шагнул к двери и сказал:

- Поедешь.

Первыми в комнату вошли Садчиков и Костенко. Чита и Росляков стояли в коридоре вместе с понятыми.

Садчиков увидел обгорелый труп, желтые пятки и ослепительно белые зубы на обугленном лице.

- Ч-что? - спросил Садчиков эксперта.

Тот сказал:

- Сейчас пошли копаться в мусоропроводе. Он был открыт, мусоропровод. Мне кажется, здесь убийство. С симуляцией несчастного случая.

- Почему вы так думаете? - спросил Костенко. - Напился до чертиков и сгорел.

- Нет. Ваши люди обыскали его машину, там путевой лист, он помечен тремя часами. А сгорел он в четыре. За час трудно напиться до такого состояния.

- Г-где наши люди?

- Они ходят по квартирам, ищут возможных свидетелей.

Садчиков обернулся к Костенко и сказал:

- Веди Читу.

Чита вошел, увидел обгорелый труп Виктора и привалился к косяку, чтобы не упасть. Потом он почувствовал тошноту и закрыл глаза. Все в нем похолодело, оборвалось, завертелось что-то в голове, и зубы сцепились в дрожи.

- Ну, - сказал Садчиков, - ваша р-работа?

Чита помотал головой. Говорить он не мог.

- Алиби представишь?

- Да, - прошептал Чита.

- За себя?

- Да.

- А за Сударя? Ты же за обоих в-все время говорил. Ну, где он? Или это в-ваша общая работа?

- Нет.

«Зверь, - подумал Чита. - Это он. Это только он один мог сделать. И со мной тоже. С кем угодно. Зверь…»

- Скорее, - сказал Чита, - только скорее езжайте. Или на Грохольском, у профессора Гальяновского, или у скрипача, в Кисловском. Скорее. Только скорее.

- Когда у вас б-было в-все д-договорено?

- А сколько сейчас?

- Шесть.

- На пять. Мы условились на пять.

- Что ж-же ты молчал, с-сволочь?! - тихо сказал Садчиков. - Слава, Валя, - по адресам!

- А люди?

- Не успеете дождаться. Я в-вызову л-людей туда, прямо на места по телефону. Скорей, р-ребята, к-как можно скорей!

Друзья звали скрипача странным именем Кока. Никто не знал, откуда это имя к нему пришло. И сам скрипач не знал этого, хотя пытался докопаться до самой сути - он был человеком аналитического склада ума и во всяком явлении силился распознать закономерность.

- Кока, - сказал администратор Арон Маркович, - а все-таки вам придется поехать в Томск.

- Боже мой, но ведь у меня уже почти начался отпуск!

- Тем не менее.

Кока сел в кресло и, закурив, принялся насвистывать песенку. Арон Маркович кружился вокруг него и пытался даже подсвистывать, хотя слухом его бог обидел.