— Да ничего. Раз виноват, то наказывайте.
— Ишь ты какой быстрый. Я не привык, как вы, молодняк, рубить с плеча. Значит, все остальные подъезды обошел, а в этот почему поленился?
— Не поленился я, а времени не было.
— Это почему же? Пожар в квартире?
— Нет, у меня было свидание с девушкой. Я же не знал, что какие-то отморозки отнимут у мужика кошелек.
— Получается, «нас на бабу променял»! Хорош гусь!
— А что у нас в уголовном розыске личная жизнь совсем отменяется?
— Вон ты куда клонишь! Женись и не будешь за каждой юбкой носиться.
— А как я могу жениться, если с девушками нет времени встречаться? Вы, что ли, сосватаете?
— Ну-ну, не груби мне. Я старше тебя вдвое и за двадцать пять лет работы в уголовном розыске много чего повидал. Такие Дон-Жуаны, как ты, редко хорошо заканчивают службу в милиции. Отменить свидание нельзя было?
— Я её целый месяц готовил к этому дню.
— В общем, «судьба моя решается: сегодня Нинка соглашается!»
— Почему Нинка? Ее Ольгой зовут.
«Ну вот, приехали: он даже известной в наши дни песни не знает. Совсем другое племя выросло. Между нами не четверть века разницы, а десять лет реформ. А это похлеще целого века будет. Разве я мог в молодости бросить поиск преступника по горячим следам даже ради самой красивой девахи?! А ему хоть бы что. Хорошо хоть сбежал не левые деньги у фирмачей сшибать, а к девке. Это ещё можно понять».
— Скажи, Орлов, во сколько ты обход квартир бросил?
— Ровно в шесть, потому что свидание было назначено на половину седьмого. Я и так едва успел.
Если действительно так, то это тебя спасает. По показаниям Сотова, его мать пришла домой в пять часов и сказала, что по подъездам ходит милиция и ищет парня, потерявшего шарфик динамовского фаната.
Эту новость ей бабки во дворе сообщили. И он тут же слинял из дома. Сотов ранил водителя, подвезшего его к вокзалу в половине шестого. И ты все равно бы его не застал. Так что крови водителя на твоей совести нет. Благодари судьбу! И запомни этот урок на всю жизнь. А сейчас иди работай. Но в следующий раз тебе подобные фортели с рук не сойдут.
Орлов вышел из кабинета и направился на улицу: «Устарел подполковник, пытается жить по понятиям семидесятых годов. Но ничего мужик: не стал раздувать скандал. Зря ребята на него обижаются. Даже подставить хотят, чтобы на заслуженный отдых отправить! Жаль старика, но сам должен понять и уступить место более энергичным и хватким».
И Орлов представил себя в кресле начальника уголовного розыска. Подсказанная воображением картина ему понравилась и сгладила неприятное впечатление от выволочки.
А подполковник, оставшись один, привычно потер ладонью ноющую грудь: «Надо уходить. Это уже не мое время. Между мною и этими парнями глубокая пропасть. Мне через нее'не перепрыгнуть, а от них тем более не дождешься. Я ведь не просто помню, когда слово „спекулянт“ было ругательным, а физически продолжаю ощущать справедливость такой оценки. А у них уже другие представления о том, что можно делать и чего нельзя! Уйду, непременно уйду! А куда? В охрану к тем же фирмачам или, что ещё хуже, в адвокаты? Тьфу, даже думать не хочется!»
Подполковник встал и подошел к окну. По улице двигались люди, озабоченные своими повседневными делами. Они ничего не знали о судьбе раненого водителя, погубившем свою жизнь подростке Сотове и переживаниях поседевшего на оперативной работе подполковника. И это неведение позволяло людям сохранять до поры душевное спокойствие.
Металлический скрежет больно резанул по нервам. Ошарашенный Долгов оцепенело наблюдал, как из иномарки, в которую он врезался, вылезают два дюжих громилы. «Ну все, я влип. И сказать нечего: „поцеловались“ по моей вине. Резко свернул из первого ряда к голосующей у тротуара бабе. Жаждал срубить денег по-легкому».
Один из здоровяков открыл дверцу «Оки» и рывком вытащил Долгова наружу:
— Ну что, земляк, делать будем? Ты посмотри на поврежденное крыло «мерса». Да твоя колымага даже в новом виде и половину ремонта не окупит. Ее даже на запчасти не пустишь. Так что гони деньги.
— Не отрицаю, я виноват. Но у меня ни копейки: уже два года без работы. Извозом только на бензин и еду зарабатываю. Отпустите, братки, с миром.
— Ну тогда без жилья останешься!
— И квартиры нет: при разводе жене с детьми оставил. А сам у сестры в коммуналке временно прописан. Вот посмотрите паспорт — не вру!
— Значит, взять с тебя нечего? Рано радуешься, дядя. Мы как раз заказ получили на здоровую почку. Станешь донором для богатенького клиента.
Читать дальше