Валерий Ильичёв: Сломанный брегет (сборник рассказов)

Всю обратную дорогу до Москвы ехали молча. Сидящий за рулем Федул гнал машину в бессильной злобе: «Ну погоди, Евстихей. Сейчас ты у меня попляшешь!»

Дверь в квартиру кудесника открыла старушка с веником в руках.

— Где Евстихей?

— Уехал он. Заплатил за аренду квартиры, попрощался и вещички свои забрал.

— Куда уехал?

— Да откуда же я знаю? Федул в отчаянии забегал по комнате. За метив в корзинке обрывки фотографии, достал их и сложил. Старуха охотно пояснила:

— Он карточки свои клиентк|м продавал, как амулет от сглаза.

Рваная линия исказила изображение ясновидца, и казалось, что он издевательски смеется. С яростью отбросив обрывки фотографии, Федул отправился вслед з4 братками к выходу.

Уже сидя в машине, Жора ехидно подковырнул:

— А вы заметили, что мы обратно АО Москвы доехали вдвое быстрее, чем когда ехали туда?

Братки давились от смеха. А Федул угрюмо молчал: его ждало тяжелое объяснение с разгневанным Шурфом за доверчивость к бабьему трепу и вдобавок кидок «ясновидца». Шугаф никому и никогда не прощал ошибок.

Покинув обворованную квартиру, «домушники» поспешили избавиться от краденых вещей. Таз ухитрился загнать видеоаппаратуру азеру из продуктовой лавки. Теперь можно было развлечься. Ресторан выбрали в старом московском парке. Пока Таз с Углом изучали меню, Люська заприметила пристальный взгляд одетого в светлый костюм парня с густыми слегка вьющимися волосами: «А этот франт явно на меня глаз положил. Жаль, что я с Тазом».

Угол и Таз жадно набросились на коньяк. А равнодушной к алкоголю Люське вскоре стало скучно. Едва оркестр заиграл веселый ритм, Люська вскочила, и тут же рядом с ней вырос высокий парень в светлом костюме. Вскипев от ярости, Таз уже хотел ринуться в драку, но Угол его остановил: «Не спеши, браток. Он никуда не денется».

А тот, воспринимая всерьез женское кокетство, решил, что обязательно уведет отчаянную деваху от её простоватых спутников. Улучив момент, предложил:

— Давай ускользнем отсюда минут на десять!

— Я приезжих не люблю: отдуплитесь и в сторону. Мне нужен москвич для регулярных встреч.

— Значит, я тот, кого ты ищешь. Могу и прописку показать, если не веришь.

Распаленный желанием парень вытащил из пиджака паспорт и покрутил перед Люсь-киным носом и тут же спрятал в нагрудный карман. Люська согласно кивнула.

— Иди на улицу и зайди за ресторан с задней стороны. А я через пару минут приду.

Когда Люська вернулась за столик, Таз встретил её белыми от бешенства глазами. Люська поспешно объяснила:

— Подожди возникать. Я ради дела стараюсь. У этого лоха с собою паспорт. А нам ксива с московской пропиской позарез нужна.

— Это ещё зачем?

— Так я вам все время толкую, мы загоняем украденное барахло за бесценок. А по паспорту с московской пропиской будем сдавать шмотье в комиссионку или в ломбард. А у нас ещё с прошлой кражи золотые цацки лежат. Ты, Таз, вклеишь свое фото в паспорт, и менты к тебе уже не придерутся за отсутствие регистрации.

— Слышишь, Таз, она дело говорит.

— Какие тут сомнения? Я этого лоха здорово раскрутила. Он меня сейчас ждет за рестораном в кустах. Небось уже и штаны расстегнул. Вот умора! Да и деньги у парня наверняка с собою имеются.

Последний аргумент заставил Таза согласно кивнуть:

— Давай, Люська, двигай. А через пару минут мы подоспеем,

В темной зелени кустов Люська позволила заключить себя в объятия. «А он здорово целуется! Жаль, что для души удовольствия не будет!»

Парня оторвали от неё и сбили на землю. Слабая попытка закричать была пресечена сокрушительным ударом по голове. И тут же обрушился град ударов ногами. Первым опомнился Угол:

— Остынь, Таз, забьешь лоха до смерти.

Тяжело дыша, Таз нагнулся и вывернул карманы жертвы. Раскрыв паспорт, удовлетворенно хмыкнул:

— Не наврал, паскуда. Прописан Ерошин Кирилл в столице. И по возрасту мне подходит. Ты у меня, Люська, молодец: не голова, а Госдума!

Лежащий на земле Ерошин пошевелился и сделал попытку встать. И тут Люська с размаху больно ударила его острым каблучком в грудь:

— Лежи тихо, падла! И не рыпайся, пока мы не уйдем!

Выждав минут пять после ухода своих палачей, Ерошин, изнемогая от боли в переломанной руке, стал звать на помощь.

…Через три дня в больницу к Ерошину пришел пожилой следователь и сообщил, что его обидчики задержаны. Заканчивая допрос, майор ворчливо упрекнул: