Сергей Асанов - Ведьма

Но, как ни странно, девушка этот голос проигнорировала. Длинная тонкая сигарета в ее вытянутой руке даже не дрогнула. Девушка смотрела в пол остекленевшими глазами и думала о чем-то.

Баранов немного опешил. Он забыл, что давно уже не мент.

– Я прошу прощения, мадемуазель! – повторил он громче. – Вас не затруднит подсказать, где я могу найти некую госпожу Садовскую? Я тут уже все свои башмаки стоптал.

Услышав фамилию, дамочка приподняла голову, посмотрела на гостя.

– Вы ее нашли, – сказала она. – Дальше что?

Баранов стиснул зубы, чтобы не нахамить. В лучшие времена он бы таких, как эта высушенная стерлядь, рассовал по обезьянникам и выводил на допросы по одной! И жарил бы, и жарил…

Он подошел к Маришке и, не испрашивая разрешения, присел рядом. Допотопное кресло под его задом даже не заскрипело – отчаянно взвыло. Маришка продолжала курить.

– Я здесь по просьбе одного из ваших участников.

– Кого именно?

– Михаила Поречникова. Он просил меня подойти.

Маришка наконец стряхнула пепел сигареты на пол, и в глазах заиграли, стали переливаться, словно масляные пятна на воде, какие-то мысли.

– Прекрасно. Вас, кажется, зовут Валентин?

– Да.

– Еще прекрасней.

Она сделала последнюю затяжку и метнула непогашенную сигарету в угол комнаты, за ряд кресел.

– Не боитесь пожара? – усмехнулся Баранов.

– Красивый пожар будет достойным завершением этого балагана. – Маришка хлопнула себя по затянутым в джинсы ляжкам. – Ладно, Валентин, пойдемте, все покажу и расскажу на месте.

Она поднялась и двинулась к ближайшей двери. Баранов покорно заковылял следом. Он не собирался ее догонять, потому что не мог отказать себе в удовольствии поглазеть на ее маленький, но весьма аппетитный зад.

Съемки стартовали с опозданием на полчаса. Все ждали, когда Садовская и ее загадочный гость вылезут из аппаратной и дадут отмашку. Сердитый режиссер Женя Ксенофонтов, которого попросили покинуть студию, слонялся по курилке, пил кофе. Его ассистенты вопросительно смотрели издалека, не решаясь подойти.

Участники программы, еще не успевшие как следует сдружиться, ожидали в другом помещении, изолированном от всего остального мира. Они уже знали, что так будет перед каждым заданием – их будут запирать в комнате, выпускать по одному, а после выполнения задания отправлять через другой выход. Никаких перешептываний, никаких записок и прочей белиберды. Ассистенты всегда дежурили рядом и пресекали даже малейшие попытки обмена информацией.

Наконец Садовская и ее таинственный посетитель спустились по короткой раздвижной лестнице аппаратной. Маришка дважды хлопнула в ладошки.

– Все, друзья, поехали. Аренда капает!

Женя бросил стаканчик с недопитым кофе в мусорную корзину.

– Как раз об аренде я и хотел тебе напомнить, – пробубнил он себе под нос.

Первое задание было очень простым, почти игривым. Оно обычно служило легкой разминкой перед более серьезными и зачастую кровавыми испытаниями.

Нужно было из группы самых обычных людей, приглашенных буквально с улицы, выделить кого-то единственного по одному, только ему присущему признаку. Сегодня нужно было найти человека, у которого нет крыши над головой. Восемь мужиков расселись на полу в небольшом помещении, напоминавшем подсобку слесарей-сантехников. Художники программы развешали на стенах полки с запчастями от неведомых агрегатов, шланги, ржавые смесители, по углам расставили дырявые ведра, немного припорошили это искусственной пылью. Словом, потрудились на славу, и если бы не вполне стерильный запах, внешне эту комнатушку действительно можно было бы принять за ночную гостиницу для бродяг.

Мужики были одеты одинаково – простые рубашки, холщовые куртки, потрепанные штаны и ботинки. Все они прошли через заботливые руки художников по костюмам, и внешне отличить реального бездомного гражданина от вполне респектабельного бюргера было невозможно. Во всяком случае, ведущий программы Кирилл Самарин сделать этого не смог.

– Ну, и кто из вас засланный казачок? – спросил он, остановившись перед группой. Он, как обычно, держал руки в карманах и качался на каблуках. Аудитории подобное обращение не понравилось (даже в исполнении «звезды» экрана, которую все знали), и никто не издал ни звука.

– Ладно, – сказал Самарин и повернулся к камерам. – Ну, мы пишем или чё?

– Пишем, пишем, – крикнули по громкой связи. – Выйди из кадра, не отсвечивай!