Татьяна Гармаш-Роффе - Ведьма

Когда тела их расслабились, а дыхания стали ровнее, Кис покосился на темный проем распахнутой двери в спальню.

- Что смотришь? - прошептала Майя.

Она все еще сидела на нем верхом, ее волосы рассыпались по плечам, и иногда она наклонялась, чтобы провести ими по его животу и груди.

- Да вот, вспомнилось, как Веня тогда пришел на нас с тобой полюбоваться.

Майя громко и весело расхохоталась.

- Он больше не придет, Алешенька! Мы с тобой одни. Никто не придет на нас с тобой полюбоваться. И никто теперь не помешает...

Она оборвала фразу на середине.

... Ну что ж, Кис знал, что настоящий ужин на десерте не заканчивается. Еще оставался в меню горький черный кофе с терпким, обжигающим коньяком.

Майя склонилась, выгнувшись кошкой, к нему, провела языком по его горлу; достала до впадинки его подбородка, к которому самозабвенно прильнула... Затем придвинулась ближе к его губам, будто хотела коснуться поцелуем...

Но не коснулась, а, нависнув над его лицом, глядя ему прямо в глаза, томно и нежно выдохнула в его губы:

- И никто, Алеша, никто теперь не помешает мне тебя убить.

Не выпуская его из колен, она резко и гибко нагнулась вниз с кровати и что-то подняла с пола.

... Пистолет, - вот что она подняла.

И направила его прямо в грудь Алексея.

Ну, вот и кофе, - подумал он. - С коньяком.

- Я глупость сделала, правда? - Майя обезоруживающе улыбнулась, словно сдавалась. - Я сообразила только в магазине... Ты ведь догадался, да?

- Догадался.

- А я, представь, не верила, когда слышала фразу, что даже самый умный преступник не может предусмотреть всех мелочей... Я думала, что сумею предусмотреть всё. - Она нахмурилась и произнесла жестко, - Да, собственно, я всё и предусмотрела, Алеша. Кроме одного: что я действительно могу влюбиться в тебя...

Майя замолкла, положила пистолет Алексею на грудь, запустила пальцы в волосы и закинула голову.

- Не знаю, как это получилось, - тихо продолжила она куда-то в потолок. - Я ведь играла, просто играла с тобой... И вот, - доигралась... Что это за наваждение, за проклятье, за болезнь такая, - что весь мир сузился для меня до куска мужской плоти?! - Она сжала бедра Алексея коленями, чтобы у него не осталось сомнений, о чьей плоти идет речь. Откуда эта потребность быть с тобой каждую минуту, пить твое дыхание, ловить твой взгляд, тепло твоего прикосновения, твою редкую, с трудном отвоеванную у Касьяновой нежность? Что же в тебе такого особенного? У меня были роскошные мужики, не чета тебе, - но я не любила никого и знать не знала, что это такое! ...Теперь знаю: любовь заставляет страдать. И все радости, которые она приносит, не стоят этой муки. Если бы ты действительно любил меня, Алеша, - все могло быть по-другому.... Мы бы уехали с тобой куда-нибудь, в Испанию или в Италию, к морю... Мы были бы счастливы...

Ее взгляд оторвался от потолка, и Кис увидел, что в глазах ее стоят слезы. Она помотала головой, стряхивая их.

Майя опустила руки и уперлась ими в грудь Алексея. Теперь ее волосы нависали над ним, а глаза с неожиданной суровостью всматривались в его лицо.

- Но ты обманул меня! Ты сказал, что любишь, - но ты солгал. Ты решил меня утешить! Меня? Утешить? Я не нуждаюсь, Алеша, в утешении! У меня не бывает проблем и печалей, не в чем меня утешать! А если они даже и возникают, то я ни в чьем сочувствии не нуждаюсь: я их решаю сама! Неужто ты и впрямь подумал, что я буду вымаливать твою любовь? Что я потерплю быть второй после проклятой Касьяновой?!

Она провела пистолетом по его животу, холодная сталь вызвала в нем содрогания. Майя рассмеялась.

- Это так эротично, не правда ли?

- Правда, - сказал он. - Очень эротично. Пистолет Венин?

- Ты неисправим! - захохотала Майя. - Тебе осталось жить считанные минуты, а ты все ведешь следствие! Вот уж верно, горбатого могила исправит... Откуда ты знаешь?

- Он был спрятан в погребе... Где-то за бутылками должен быть тайник.

- Как ты догадался?

- Ты перекладывала бутылки, чтобы освободить доступ к тайнику, я слышал. А необходимости их перекладывать не было никакой, - ты сама сказала, что в винах толком не разбираешься. Значит, ты снимала бутылки не с целью найти какую-то особую марку вина, а потому, что они тебе мешали найти что-то другое... Что-то, что вдруг понадобилось тебе... Теперь я знаю, что именно: пистолет. Небось, за кирпичом каким-нибудь?

- Верно. За кирпичом. И когда ты догадался?

- Только что, - солгал Кис.

- Или сразу?

- Как я мог сразу догадаться, что ты ищешь пистолет? Мне и в голову подобное не могло придти!