Татьяна Гармаш-Роффе - Ведьма

Далее, Майя привыкла к поклонению, восхищению, а Алексей, старый брюзга, не воздал ей должное. И девушка решила силой взять причитающееся. Это тоже понятно, Алексей и такое видал, охотники и охотницы брать крепости штурмом ему уже встречались. Майя принялась соблазнять его и - преуспела. До сих пор все понятно, все нормально.

Ненормально другое: ненормальны слова "я люблю тебя". Она, по определению, любит только себя, о чем гордо и без малейшего смущения заявляет...

Кис не мог ее любить, - его душевные ресурсы ограничены, они заняты Александрой. Майя не могла его любить, - ее душевные ресурсы ограничены, они заняты ею самой. Так почему она говорит эти слова? Она лжет? Тогда зачем? Или в ней кричит задетое женское самолюбие? Впрочем, мужское тоже отлично задевается в таких ситуациях...

Конечно же, конечно, - ее самолюбие задето. И она теперь чувствует себя уязвленной. И даже, может быть, принимает свои эмоции за любовь.

Но задетое самолюбие - не более, чем другая сторона любви к себе.

Вот он и разобрался.

Ну что ж, он не будет ее обижать, он постарается ее утешить. Он ей объяснит, что он ее действительно любит...

Почти.

После обеда Алексей собрался ехать в Москву: ему нужно было оставить Александре материалы для публикации, подъехать к Сереге для дачи показаний и сдачи вещдоков, - после чего Лазаря весьма быстро задерживают, и Кис с Майей могут выходить из подполья. В конце концов, при наличии всех элементов, которые они соединят с Серегой, они быстро разберутся, кто кого убил в этой истории.

Пока что Кис голосовал за версию с Веней. Она очень стройно и логично объясняла все события, - ровно до его собственной смерти. Кроме того, с его телефона был сделан звонок убийце: совершенно ясно, что Веня вызвал киллера на дом, чтобы напугать Майю, как Кис и предполагал. Но тут вмешался Лазарь, который вдруг отдал себе отчет, что сестричка не пошутила, и убил самого Веню...

Майя спала после бессонной ночи, проведенной у компьютера. Кис очень нежно обнял ее, пообещал обернуться часа за четыре. Майя пробормотала, что собирается съездить в магазин, чтобы заправить холодильник продуктами. Она в очередной раз заверила Алексея, что никаких знакомцев Лазаря в поселке не проживает, после чего получила его согласие.

- Слишком много не покупай, - сказал он, - думаю, что надолго мы тут не застрянем. Как только выйдет твоя статья и задержат Лазаря, нам больше прятаться не понадобится...

В ее коротком, беглом взгляде из-под ресниц мелькнула печаль, но она тут же прикрыла глаза, отвернулась, обняла подушку и глухо пробубнила, что сначала она как следует выспится.

В Москве он зашел в редакцию, где работала Александра, и оставил на ее имя конверт. Встречаться с ней он пока избегал: он еще не вышел из запредельного измерения сказки, он еще жил в нем, и два мира пока никак не могли и не должны были соприкоснуться.

С Серегой он уговорился заранее, что оставит для него увесистый пакет, - но только при условии, что за руки его хватать никто не станет и тянуть за язык тоже. В пакете находились оба пистолета, муляж Вальтера, мобильник убийцы, его же сумочка со всеми причиндалами, цепочка с бриллиантовым кольцом, заявление от Алексея о покушении Лазаря на убийство гражданина Кисанова и группового изнасилования гражданки Щедринской, а также плотно исписанный листок бумаги с информацией разного рода и соображениями для Сереги. Кис сдал пакет и с чистой совестью отправился на свободу.

Он уложился в сроки и вернулся в Венин дом даже немного раньше обещанного времени.

На двери белела записка, набранная на компьютере: "Ушла в магазин, скоро буду".

Алексей вошел в дом. На двери в гостиную светлым прямоугольником выделялся другой листок: "Я вчера наговорила глупостей, не бери в голову".

Следующее послание висело на двери спальни - они облюбовали ту комнату, в которой раньше спал Кис: "Может, мне похитить тебя еще раз? У меня это неплохо получается, правда?"

Следующая лежала на столике для коктейлей: "Загвоздка только в том, что я не знаю, в каком качестве тебя задекларировать на границе! Как ценность или как запрещенный к вывозу товар?"

Последний сюрприз ожидал его в ванной. Поперек зеркала было размашисто написано губной помадой: "Я ЛюбЛю тебя".

Буква "Л" на голову превосходила остальные.

Когда он вышел из столбняка и обернулся, Майя стояла за его спиной. Она смотрела на него глазами, полными слез. И даже, кажется, отчаяния.

Он сделал над собой усилие и тихо произнес: