Татьяна Гармаш-Роффе - Ведь я еще жива

…Я долго не понимала, куда меня привезли, пока человек в костюме, поверх которого был небрежно наброшен белый халат, не открыл в металлической стенке один из ящиков. За ящиком вытянулось нечто, похожее на стол.

И только тогда, когда меня подвели к этому «столу» и принялись на него укладывать, – только тогда я поняла, что это морг.

– Надеюсь, вы ее не очень накачали? А то мне органы с наркотиками не нужны! – услышала я голос человека в костюме и халате.

– Не волнуйся, всего лишь снотворное. Чтобы не рыпалась.

Я и не «рыпалась»… Голова соображала плохо, глаза закрывались, и, когда моя спина ощутила горизонталь металлического лежака, я испытала смутную животную радость оттого, что мне дали наконец возможность лечь.

Человек в халате устроил мои ноги поровнее, и лежак вместе со мной въехал обратно в паз, в беспросветную, узкую и очень холодную камеру, похожую на гроб. Перед тем как провалиться в небытие, я успела подумать: «Игорь меня никогда не найдет… Я умру тут без воздуха. И от холода. Хорошо, что меня хотя бы не будут резать живой…»

Игорю пришлось сильно напрячься, чтобы непослушные мышцы его не выдали.

– Алексей Андреевич, я сегодня не смогу выйти на работу!..

Кажется, ему удалось произнести это вполне бодро.

– Приболел, – добавил он, с трудом выговаривая слова.

– Не смертельно, надеюсь?

– Просто немного простудился… У родителей отлежусь пока.

– Ладно, держи меня в курсе.

Игорь отключился. Кажется, пронесло! Шеф не насторожился, ничего не заподозрил! Из-за разбитого носа Игорь немного гундосил, и шеф поверил, что у него насморк…

Частный детектив Алексей Кисанов (для своих просто Кис) Игорю не поверил. Голос ассистента показался ему нетрезвым, и сыщика это весьма насторожило. Прежде всего потому, что Игорь не пил, – точнее, не любил, но если и доводилось, то пить умел, меру знал и никогда не напивался. Кроме того, его помощник уже не первый раз за последние дни отпрашивался с работы под разными предлогами. Что-то происходит у парня… Не ввязался ли в какую дурную историю?

Месяца два тому назад Кис решил, что Игорь влюбился. У влюбленных глаза особенные – отсутствующие и блаженные, да летучая улыбка невпопад. К тому же случилось как-то детективу приехать в свое бюро раньше обычного, и там…

Он усмехнулся, вспомнив сцену.

Надобно заметить, что бюро занимает одну из комнат в большой трехкомнатной квартире на Смоленке, где Алексей родился, вырос и жил всю жизнь до недавнего времени [1]. Вторая комната в квартире оставалась хозяйской – мало ли, вдруг переночевать на работе придется! А третью снимает у детектива Игорь, как раньше его предшественник Ванька: жилье являлось частью вознаграждения за труды ассистента – не особо пыльные, к слову.

Итак, в тот день явился Кис в свой офис раньше обычного. Из ванной доносился плеск воды. Сначала детектив подумал, что там Игорь, но тот вошел к нему в кабинет вслед за ним: поздороваться с шефом, спросить, не нужно ли чего. По его легкому смущению да плеску воды в ванной Кис и сделал вывод, что у Игоря ночевала девушка.

Алексей виду не подал, вопросов не задавал. Когда он сам жил тут, на Смоленке, правила были драконовские: все приемы и тусовки ассистента – сначала Ванюшки, а позже Игоря – только с ведома и высочайшего позволения шефа. Ничего не поделаешь, детишки, Кис не намерен превращать свою квартиру в студенческое общежитие и собирать с утречка по углам носки и лифчики! Но теперь квартира находилась по вечерам и ночам в полном распоряжении Игоря, и Кис вредничать не стал, лишь ласково пригрозил убить, ежели чего в квартире попортят или соседи пожалуются на шум. Так что Игорь имел право приводить к себе после работы кого угодно и в любом количестве.

Посему Алексей тем утром, не поведя и бровью, отпустил Игоря за несрочностью его услуг и попросил прикрыть дверь в кабинет с той стороны: для них же, балбесов, чтобы не смущались. Чтобы ночная гостья Игоря выскользнула из душа незаметно.