Татьяна Гармаш-Роффе - Ведьма

- А Марк тебе твои материалы поможет напечатать? - выдвинула предположение Алена.

- Ты что?! Он ничего не знает! Иначе он бы меня уже давно дома запер и охрану приставил! Нет, Марику и знать не надо. Да и никакая помощь мне не нужна! Когда моя "бомба" будет готова - все средства массовой информации сами встанут в очередь с протянутой рукой, вот посмотришь! Но пока я не хочу ничего рассказывать. Чтоб не сглазить.

- Ну, раз не хочешь, так не надо, - согласилась Алена, гадая, что по разумению вечного ребенка может называться "бомбой".

- Зачем этот детектив Усачу занадобился? - вдруг вернулась к оставленной теме Майя.

- Хочет стравить частников с милицией.

- Бог в помощь. Вернее, дьявол. А я могу на запись придти?

- Он в прямом эфире будет. Ты же знаешь, у Усачева в передаче всегда есть "живые" пятнадцать-двадцать минут для тех гостей, на которых он делает особую ставку. Если ему удастся детектива расколоть, так сразу в эфир пойдет. А при записи, ты же понимаешь, начнет гость права качать: вырежьте эти слова, вырежьте те...

- И чего Касьянова в нем нашла, в этом детективе, интересно? Презрительно прищурилась Майя.

- Оно тебе не до фени?

- И он согласился?

- Как видишь.

- Я бы на его месте не пошла к Усачу. Он своих гостей уделывает, как котят!

- Тем не менее, людям приглашение в передачу льстит. Как любит говорить Усачев: "Вам трудно себе представить, как далеко может завести человеческое тщеславие!" И, как видишь, он прав: на передачу ломятся желающие явить миру "автопортрет", а зрителя присасывает к экранам.

- Циник он, твой Усачев. Ему надо было назвать свою передачу не "Автопортреты", - а "Ню"*!

- Или - "Автоню"! - засмеялась Алена. - Гости-то сами раздеваются!

- Ага, после такого промыва мозгов, который Усач устраивает, и не то сделаешь! Впрочем, если этот дефектив Касьянову ухитряется выносить, так ему и Усачев не страшен.

- Сдалась тебе Касьянова!

- Думаешь, Усачов его расколет? Этот детектив, - он же сам бывший мент, своих не продаст!

- Обычно у Димки сбоев не бывает, ты же знаешь. "Вам трудно себе представить, как далеко может завести человеческое тщеславие..."

- Ты с ним разговаривала?

- С Кисановым? Да.

- И как он тебе?

- Не так прост, как кажется. Сдержан в манерах, смотрит мягко, но чувствуется определенная жесткость в характере... Думаю, мужик порядочный, но не слюнтяй. Такой, знаешь, тип, с принципами...

- Милицанер, одним словом, - подытожила Майя. - Хоть и бывший. Пусть Усачев меня в передачу пригласит: если у милицанера окажется тщеславия недостаточно, то перед красивой женщиной он наверняка дрогнет!

- Майка, ну смотрю я на тебя и не понимаю: ты и впрямь глупая или придуриваешься?

- А чего я такого сказала? - пожала плечиками Майя.

Другая бы, наверное, на месте Алены обиделась: Алена была вполне хороша собой, и Майкина нахальная постановка вопроса была вопиющей бестактностью. Но Алена привыкла к выходкам рисованной принцессы, к ее невинному, непосредственному эгоцентризму: Майка была главной и единственной героиней своего мультипликационного существования, так было задумано в сценарии и утверждено худсоветом окончательно и бесповоротно.

- Это же передача Усачева, он всегда ведет ее сам, и гостей своих колет вполне виртуозно, - ну при чем тут ты?

- Ну... Я просто не успела подумать. Ты же знаешь, я иногда говорю раньше, чем думаю.

- Уж знаю, - фыркнула Алена, предположив про себя, что Майка, может, и впрямь размечталась, что Усачев тоже "перед красивой женщиной дрогнет" и ее в передачу пригласит. Раз уж Майка статьи в дамском журнале принялась писать, - значит, ей окончательно наскучило безделье. И самолюбие загрызло. А телевидение-то и для веселья, и для самолюбия - развлечение покруче, чем тоненькие еженедельные издания для домохозяек... Хотя она тут что-то говорила о разоблачениях на самом верху, которые она, якобы, готовит... Придумала небось, мифоманка! Впрочем, никогда не знаешь, какие мысли могут порхать в золотой стрекозиной головке.

- Майчик, мне пора, а то меня, небось, уже ищут. - Алена вознеслась на всю высоту своего роста, перекинула волосы за плечи, сумку на плечо, одернула тугой пиджак и двинулась к выходу. Майя семенила рядом, словно дитя, не поспевающее за деловитой мамой. - Приходи на следующей недельке, говорила Алена, шагая, - я тебе пропуск закажу, скажешь, на какой день. С этой чертовой работой только в рабочее время и можно повидаться с подружками...

В холле у лифтов они распрощались. Алена поднялась на шестой этаж, Майя танцующей походкой направилась к выходу, небрежно сунув постовому подписанный пропуск, мельком с привычным удовлетворением отметив заблестевший в мужских глазах интерес...