Владимир Колычев - Нет жалости во мне

– Где был, на балконе? – сухо спросил вор.

– Да курил, – пожал плечами Алик.

Ни к чему было рассказывать про соседку снизу. Не то это геройство, которым хвастают перед вором.

– Ну-ну...

Касатон достал из кармана пачку «Мальборо», вынул сигарету, но сунул ее в рот после того, как зубами приплющил фильтр. Закурил. Как будто назло Алику. Дескать, ты на балкон ходишь, а я могу дымить прямо здесь. И ничего ты мне, парень, не скажешь.

– Жена работает, а ты на балконе пропадаешь, – усмехнулся Касатон.

– Это что – в упрек? – напыжился Алик.

Он уже пришел в чувство, и Касатон сейчас не казался ему таким страшным, каким нарисовало его сознание в первый момент.

– Но ты же не вор, чтобы от работы отлынивать, – без пренебрежения, но насмешливо скривил губы Касатон.

– Я не вор, но сам-сусам. Как хочу, так и живу.

– Я знаю, как ты живешь... Зачем Полторуху сделал?

– Кого?! – похолодел Алик.

– Витю Полторанина, кента моего давнего.

– Даже не знаю такого!

– Ты в отказ не иди, не надо. Ля-ля-фа-фа в ментовке будешь петь, – сказал вор и, немного подумав, добавил: – Если менты вдруг до тебя доберутся...

– А чего им до меня добираться?

– Я сказал, хватит! – угрожающе сощурился Касатон. – Порожняки на базаре гнать будешь, а со мной по делу говорить надо. Полторуха тебя в больничку на ремонт отправил. Или нет?

– Ну да... Из-за бабы рамсы вышли.

– Он к этой бабе уже давно клеился... Там целая история, и ты хорошо в курсе, какая... Кстати, в зоне ты сработал четко, с меня причитается...

– Так это ж не вам, это Полторухе было нужно. Он меня уже отблагодарил...

– Да, рамс вышел. А я его не предупредил, что ты ответку можешь дать. А ты дал... Может, я и не захотел его предупреждать? – с намеком спросил вор.

Алик молчал. Отпираться не хотел, а вину признавать было глупо.

– Может, я уже устал от него?

– Я вас не понимаю, – буркнул в ответ Алик.

– Может, мне на руку, что Вити больше нет?

– А этого я не знаю.

– Да тебе и знать не обязательно... Мне понравилось, как ты Витю сработал. Чисто как в аптеке. И с Тимохой также. Комар носа не подточит. И там суицид, и там... Бабу не жаль было?

– Бабу жаль, а предателя нет. Предала она меня...

– Ну, если так... Ты, Наган, большим специалистом стал, мне такие люди нужны.

– Это что, предложение?

– Да. И ты не сможешь от него отказаться. Сам должен понимать, со мной такие номера не проходят. К тому же ты передо мной за Витю в долгу...

– Долги, они тяготят, – покачал головой Алик.

Он понимал, чего хочет от него законник. Убивать, убивать и убивать. Он, в принципе, мог впрячься в это грязное дело. Но раз уж у него не было выбора, то хорошо, если бы ему платили за это деньги. Забесплатно только лохи работают.

– Ничего, не надорвешься... – усмехнулся вор. – А внакладе, не переживай, не останешься. За первое дело получишь пять штук зеленью. А там видно будет...

– Что за дело?

– А ты не гони лошадей. Придет пора, тебе дадут знать. А пока отдыхай... Или уже устал отдыхать?

– Да нет... Вот, на Майорку с женой хотим...

– Езжай на Майорку. А вернешься, жди звонка... Ну, все, мне пора, загостился тут у тебя...

Касатон поднялся с кресла, неторопливо подо-шел к Алику, великодержавно похлопал его по плечу. И был таков.

– Черт!.. Черт!! – в бешенстве сжал Алик кулаки, когда за вором закрылась дверь.

Черная работа его не радовала, но и не пугала. И скуку будет чем разогнать, и еще подзаработает. Не все же мертвым грузом висеть на шее у жены. Да и при делах будет. Если вдруг что, напрямую можно будет обратиться к Касатону, который в Петрополе был и царем, и богом...

Злило Алика то, что Касатон смог вывести его на чистую воду, и этим, по сути, закабалил его. А это его внезапное появление – как снег на голову свалился, придавил, заставил почувствовать себя лохом... А ведь какое настроение испортил!

Алик ощутил потребность хоть как-то исправить положение. Пусть Касатона ему не переиграть, но ведь он может оторваться на соседке. Упавшее настроение можно поднять прямо сейчас, и как то победное знамя вставить во флагшток.

Со злости Алик завелся так, что готов был изнасиловать Риту. Но до этого дело не дошло. О каком насилии могла идти речь, когда крышка люка открылась, как и прежде, легко. А ведь соседка запросто могла закрыть ее снизу. Но она не сделала этого, потому что тайно или явно ждала вторжения сверху.

И дверь с балкона в гостиную была открыта настежь. Рита лежала на диване с книгой в руках и делала вид, что увлечена чтением. Полы халата спущены вниз по разведенным бедрам поднятых и согнутых в коленях ног, раскинуты в стороны. И было видно, что под ними ничегошеньки нет. Заходи, кто хочешь, делай, что можешь... Самое смешное, что книга была перевернута заглавием вниз. Или она даже не думала ее читать, или решила, что Алик свалится к ней как в прошлый раз вверх ногами.