Владимир Колычев - Под тонким льдом чернеет дно

— Как и в том, что есть такой остров — Гаити.

— А если и отца сделать зомби? — содрогнувшись от бственной смелости, спросила Ася.

— Ты так любишь своего папочку?

— Люблю?! А за что его любить?.. Где он был все это время, что я росла? Жила в полном дерьме, ни образования. ничего… Нашелся, приручил, с руки кормит… Лучше я его с руки кормить буду.

— Мне нравится ход твоей мысли. Но у Станислава Евгеньевича реальные проблемы с сердцем. Он может умереть по-настоящему…

— Ничего, поплачем, пирожки поедим…

— Ты это серьезно?

— Не знаю…

— Так делать из него зомби или нет?

— На твое усмотрение…

— Фактически, ты даешь «добро»… За меня можешь быть спокойной, я сделаю все, как надо…. А вот за тебя…

— Что — за меня?

— Есть сомнения… Возьмешь да расскажешь, какой я злодей…

— Не расскажу. Никому. И никогда.

— Вот это уже дело… Мы должны заключить договор. Быть вместе во всем и всегда. Нас будет связывать страшная тайна. И ты уже не имеешь права отказаться от меня…

— Я и не хочу отказываться. И не буду…

— Что ж, тогда я сделаю тебя капитаном этой яхты…

— Он сказал, что слышал, как Герман подговаривал Дашу меня убить, — неуверенно сказала Ася.

— Сказать можно все, что угодно, — с сомнением пожал плечами Артем.

— Он сказал, что у него есть порошок, который сделает из них зомби… Я его отговаривала. На коленях перед ним стояла, но…

— Что — но?

— Он применил этот порошок…

Артем посмотрел на чашечку уже остывшего кофе. Как здорово, что ему хватило ума проигнорировать поданное угощение.

Море удивляло полным штилем, яхта стояла на воде ровно и непоколебимо, как утюг — на гладильной доске. Даша же удивила тем, что покачнулась, будто пьяная.

— С тобой все в порядке? — спросила Ася.

— В порядке, — одной стороной лица улыбнулась Даша.

Голос бесцветный, монотонный, в глазах — ночной мрак.

— Может, выпила на радостях?

— Может, и выпила.

— Может, с горя?

Даша не ответила.

Она была великолепна в свадебном платье. Ася откровенно ей завидовала. И возмущалась одновременно. Но со стороны могло показаться, будто нет для нее большего счастья, чем женить отца на этой лживой красавице.

— Ты его хоть любишь?

— Да.

— Жалеть не будешь?

— Да.

— Что — да?

— Да.

— Ты отцу ничего не хочешь сказать?

— Да.

К Даша смотрела прямо на Асю, но при этом как будто сквозь нее. И, казалось, ничего не соображала.

— Ты дура?

— Да.

Ася уже поняла, что на любой вопрос Даша будет отвечать «да». И ни за что на свете не признается жениху в том, что выходит замуж под чужим именем…

Позавчера отец объявил о том, что договорился о свадьбе, а уже вчера Даша стала проявлять первые признаки внутренней заторможенности.

— Лиза, ну вот ты где!

В каюту вошел отец. Он очень сильно похудел за последнее время. Нездоровая бледность лица, слабость челюстных мышц, слюна в уголках рта… Недавний сердечный приступ серьезно отразился и на его умственных способностях. Похоже, он предчувствовал скорую смерть, поэтому и спешил жениться на Даше… Вот-вот она должна была ему открыть свою глупую тайну, но пока этого не происходило. И, кажется, Ася понимала почему.

Улучив момент, она подошла к Юре:

— Дашка совершенно невменяема. Что ты с ней сделал?

— Кофе с порошком. Эффект, как видишь, потрясающий.

— Ты сделал из нее зомби?

— Да, но это временный эффект. А над постоянным еще работать нужно. Не все так просто. Но ты можешь положиться на меня…

К причалу подали лимузин, на котором «молодые» отправились в российское консульство. Даша ничего не рассказала отцу о своем настоящем прошлом. Ася же в свою очередь умолчала о том, что этот брак нельзя считать законным.

Во время церемонии Герман нервно покусывал губы. Обратно на яхту он ехал с бледным видом. Он предчувствовал беду, и, как оказалось, его ожидания не были напрасными.

В кают-компании был накрыт праздничный стол. Повод для торжества двойной — свадьба и выход в море. За столом все свои. Отец вел себя вполне разумно — время от времени с чувством нежности целовал руки своей молодой жене. Даша же отрешенно улыбалась в ответ на его ухаживания. Она как была, так и оставалась невменяемой. И тупо соглашалась со всем, что говорил ей новоиспеченный муж.

Но со временем Даша начала растормаживаться. В то время как отец набирал градус. Он был уже изрядно навеселе, когда обратился к детям. Объявил, что половину нажитого им состояния завещал своей новой жене, а между сыном и дочерью делит пополам вторую половину.