Владимир Колычев - Под тонким льдом чернеет дно

— Еще что он говорил про Германа?

Яхту плавно качало на волнах, за иллюминатором — ночное небо в ярких звездах, сливающееся с черной океанской водой.

— Что ты там видишь? — спросил Юра.

Ася лежала на спине, затылком у него на груди. Она отдыхала после бурных ощущений, которые принесла ей постельная болтанка в объятиях любимого мужчины.

— Я вижу вечность, — лениво сказала девушка. — Наша яхта может пойти ко дну, мы утонем, а небо и океан останутся. И звезды будут светить, и волны шуметь…

— Страшно?

— Не знаю… Укрой меня.

В каюте было тепло, но Асе вдруг стало зябко. От мысли, что смерть так близка. Они в океане, где можно наткнуться на айсберг или попасть под гигантскую вол-ну-убийцу…

— Боишься… А не надо бояться. Пока я с тобой, бояться нечего… Хотя…

Юра затянул паузу.

— Что — хотя? — не вытерпела Ася.

— Мне очень не нравится Герман… Он до сих пор ничего не говорит отцу про нас.

— Это же хорошо.

— Плохо… Это очень плохо. Он что-то задумал…

— Что? — поеживаясь, робко спросила Ася.

— И Даша что-то задумала… У всех тайны, все что-то друг от друга скрывают. Герман не хочет говорить про нас, Даша не хочет признаваться в том, что вовсе не звезда… И он что-то задумал. И она… Ну, с ней понятно.

Она стелет твоему отцу. Я слышал, он собирается форсировать события. Женится на ней, и все.

I — Что — все?

Она и сама ревновала отца к его невесте. Поэтому обрадовалась, когда вдруг выяснилось, что Лиза не имеет никакого отношения к настоящей кинозвезде. Началось с того, что, просматривая утренний телеэфир, Ася случайно увидела в кадре Елизавету Крупеницкую, которая показывала, как варить овсянку по старинным английским рецептам. Передача шла в прямом эфире, значит, в тот момент кинозвезда должна была находиться на телестудии. Но Лиза в это время была дома. Ася проследила за ней, узнала, что у нее есть сестра, к которой чуть позже и явилась под видом журналистки. Люба ничего ей не сказала, зато помогла проститутка из интим-салона. Ася хорошо ей заплатила, и она рассказала про Дашу все, что знала. В том числе и о том, что Даша, оказавшись в Москве, сразу же открыла сезон охоты за олигархами. И с ходу «подстрелила» очень крупную дичь.

— Она женит его на себе. И приберет к рукам все его миллионы…

— Почему все? Отец сказал, что без наследства меня не оставит…

— Когда он это тебе говорил?

— Говорил… Сказал, что, если с ним что-то случится, мне достанется большой куш. Он завещание новое составил, еще в Москве, меня туда включил…

— А Дашу? То есть Лизу?

— Да нет, она же не жена ему. Пока.

— Вот именно, пока… И не станет она его женой. Герман постарается. И с ней что-нибудь сотворит, и с тобой… Задумал он что-то. Нутром чую, задумал…

— Что задумал?

— Будешь ночью на палубе стоять, подойдет к тебе сзади, ударит по голове, и за борт. А за бортом акулы… И с Дашкой так же… Он же тебя ненавидит. И ее тоже.

Вы для него — конкуренты. Он должен завладеть всем а тут вы — сначала ты, потом Дашка… И эта точно такая же. Если не Герман, то она всех на тот свет спровадит Чтобы наследством завладеть…

— И что ты предлагаешь? — затаив дыхание, спросила Ася.

— Лучшая оборона — наступление. Предлагаю нанести превентивный удар. Уберем Германа и Дашу, и тогда единственной наследницей останешься ты.

— Уберем?!

— Да, как досадную помеху…

Ася хорошо помнила, как жила в нищете и унижении. Мать — истеричка и лентяйка: от работы к работе, от мужика к мужику. Так и жила, ничего не нажив — ни для себя, ни для дочери. В школу стыдно было ходить, потому что ни у кого не было такой убогой одежды, как у Аси. Может, потому и не ладилось у нее с учебой… Одно хорошо, фигура у нее неплохая — ни капли лишнего жира. Потому что не на чем было нагуливать жир. Голод в семье был привычным явлением.

И вдруг — о чудо! Появился отец-мультимиллионер, забрал Асю к себе, облагодетельствовал, пообещал богатое приданое, а потом и вовсе часть наследства… Она боялась все это потерять. Тем более вместе с жизнью… Нет, не хочет она обратно в нищету. И тем более в гроб.

— А если нас за это посадят?

— За что посадят? — удивился Юра.

— За убийство.

— А кто тебе сказал, что я буду кого-то убивать?.. У меня есть яд. И есть порошок зомби. Сначала мы умертвим Германа и Дашу, а потом их воскресим. Они будут у нас живыми мертвецами. Что скажем им, то и сделают. И отказ от наследства подпишут как миленькие…

— Ты в этом уверен?