Валерий Барабашов - Золотая паутина

Потом начались «торги» за экипаж. «Диспетчер» снова выдвинул условие: отпустить всех оставшихся женщин и подполковника госбезопасности. Он, дескать, вам больше не нужен — самолет до Адлера вы получили, Гонтарь, получите теперь экипаж и до Анкары.

— Русанов полетит с нами! — снова повысил голос Гонтарь. — И не морочьте мне голову!

— У вас же будет заложником экипаж! Что еще надо? И самолет мы вам отдаем, — упорствовал «диспетчер». — Керосин полностью залили. Надо поступать по-джентльменски, Гонтарь! Порядочные люди от бизнеса так себя не ведут.

— Послушай ты, дипломат! — ярился у рации Гонтарь. — Ты экипаж приготовил или нет?

— Экипаж готов. Но послушайте, Гонтарь. Будьте человеком, в конце концов. Зачем вам женщины? Угон с пассажирами — не в вашу пользу, уверяю вас. Я бывал в Турции, куда вы намерены лететь, там свои, строгие принципы. Общественность Анкары вас не поймет и не поддержит. К женщинам там относятся с большим уважением, всякое насилие над ними строго карается не только по турецким законам, но еще и по Корану. Вы образованный человек и должны знать об этом.

— Да отдай ты этих баб, Михаил Борисович! — не выдержал Басалаев — он стоял с автоматом на груди у самой двери, а Фриновский в общих чертах пересказывал ему содержание переговоров. — Мы из-за них теряем время. Лететь надо!

— Ладно, диспетчер! — крикнул в кабине Гонтарь. — Пять женщин за одного члена экипажа. Давай сюда своих летунов, времени больше нету. Сейчас менять будем.

Процедуру со сменой экипажа контролировал Гонтарь. Он вызвал командира корабля, отсчитал женщин, велел им всем спускаться по трапу.

Виктор Иванович сидел на своем месте, смотрел в иллюминатор. Уже рассвело; хмурый, дождливый день висел над аэропортовскими горами и самолетом, видно было еще довольно плохо, но все же можно рассмотреть лица людей, вышедших уже из самолета со слезами на глазах.

Вошел новый командир корабля, пилот-зарубежник, в сердце Виктора Ивановича тревожно и в то же время радостно екнуло — Кубасов! В полной летной форме, с портфелем в руках, который Гонтарь уже здесь, в самолете, осмотрел. А Кубасов незаметно подмигнул Русанову — все, мол, в порядке, Виктор Иванович, потерпите.

Потом процедура повторилась — вошел «второй пилот», Валера Коняхин, так же красноречиво и спокойно глянул на Русанова, пошел в кабину.

Следом за ним вошли «бортинженер» Гладышев и, наконец, «штурман» Попов.

Наступал самый ответственный момент операции. Как поведет себя Гонтарь? Что предпримет в следующую минуту? А что станут делать его безоружные парни, если у кого-нибудь из шайки угонщиков возникнет хотя бы малейшее подозрение?… Нет-нет, ничего плохого не должно случиться… Пошли последние секунды.

— Русанов! — окликнул Гонтарь. — На выход. С вещами. Делать вам в Турции нечего. И лишний груз. Боюсь, керосина не хватит.

У дверей люка стояли двое — Гонтарь и Басалаев. Дула автоматов смотрят Виктору Ивановичу прямо в грудь. И следят за каждым его шагом, за каждым движением.

Нужно всего несколько секунд, чтобы выиграть время, овладеть инициативой. Нужен маневр, внезапное и синхронное нападение на всех троих. Иначе — смерть, ненужная и почти бесполезная. Пощады никому из чекистов не будет, это Виктор Иванович прекрасно понимал. Ему, Русанову, нужно взять на себя Басалаева — этот самый подготовленный, самый опасный, его нужно нейтрализовать, вывести из строя в первую очередь…

«Не спеши, Витя, — говорил себе Русанов. — Но иди так быстро, иди помедленнее, думай. Салон самолета короткий, до выхода осталось каких-то пять-шесть метров, это девять-десять шагов, не больше. У двери — два вооруженных бандита, а «экипаж» закупорен в кабине третьим. При малейшем просчете будет открыт огонь. Нельзя его допустить, нельзя!»

— Черт, шапку забыл! — громко сказал Русапов и пошел назад, спиной чувствуя взгляды Басалаева и Гонтаря. Для них он — кость в горле, но они, кажется, в последнюю минуту смирились с затянувшимся пребыванием его на борту самолета. Пусть забирает свою шапку и убирается восвояси.

Еще несколько шагов по салону до лежащей в кресле, намеренно оставленной шапки. Теперь все тот же путь назад, к двери. Еще несколько секунд на размышление «командиру корабля», Кубасову. Думай, капитан! Нужна коррекция ситуации, инициатива! Нужна немедленная перестановка фигур на этой смертельно опасной шахматной доске! Нужен мгновенный и бесстрашный ход!

И ход — единственно верный, психологически оправданный и естественный — был сделан.