Владимир Колычев - Мои грехи, моя расплата

– Ну да, – бравурно усмехнувшись, кивнул Ефим. – Если это брызги шампанского…

Он с самого начала выбрал тактику поведения – недовольство жизнью, претензии к собственной персоне сводить к шутке. Тюрьма нытиков не любит, а обиженных еще и опускает. Хочешь жить – умей быть выше обстоятельств. Доказывать свое право на лучший кусок посредством кулаков – занятие дохлое и бесперспективное: на каждое действие найдется противодействие. Куда лучше обескураживающая улыбка и слово, за которым не нужно лезть в карман. Хотя и с этим можно попасть впросак: плохо, если, желая быть юмористом, попадешь в разряд дешевых клоунов…

– Тогда тебе повезло, – ухмыльнулся здоровяк. – Шампанское здесь у всех…

– Ну да, и подают его холодным, – демонстративно поежился Ефим. – Температура у вас тут – не забалуешь…

– А ты что, баловаться сюда заехал?

– В том-то и дело, что нет, потому и переживаю. Чем больше балуешь под одеялом, тем быстрей согреешься…

– Не знаю, не пробовал, – расплылся в улыбке здоровяк. – Как зовут?

– Ефим.

– А я Родион… За что взяли?

– За жабры взяли, – улыбнулся Ефим. – А если серьезно, три двойки влепили…

– В смысле?

– Менты влепили. Хорошо, если бы в классный журнал, а то в дело. Три двойки, двести двадцать вторая статья, незаконное хранение огнестрельного оружия…

– У меня то же самое.

– Что, тоже за ствол взяли?

– Не, так же, как и тебя, – за жабры, – хмыкнул Родион. И, показав на худосочного паренька с выпуклыми глазами, сказал: – А за ствол у нас Колю взяли. Коля у нас на проститутках погорел. Да, Коля?.. Одной рукой за ствол его держала, а другой бумажник вытащила. Коля не стерпел, так промеж глаз ей врезал, что менты ему три единицы выставили. У тебя три двойки, а у нас по три кола. Статья сто одиннадцатая, тяжкий вред здоровью… Ты пока располагайся, а потом я к тебе подойду. Парень ты ничего, споемся…

Родион панибратски хлопнул новичка по плечу и подался к себе на шконку. Но не успел Ефим устроиться, как рядом с ним вырос высокий нескладный мужчина с утиным носом.

– А ты чё, думал, с «мужиком» перетер, и все, дело в шляпе, да? – не глядя на Ефима, с претензией спросил он.

Голос хриплый, прокуренный.

– А ты что, блатной? – выпрямившись во весь рост, спросил Ефим.

– А тебе что-то не нравится? – нахохлился «утконос».

– Мне все здесь нравится, брат.

– Твои братья в тамбовских лесах бегают.

– Тамбовские Питер держат. Это ты о них? – жестко спросил Ефим.

О тамбовских бандитах он знал исключительно из газет, но сейчас вид у него был такой, как будто он сам принадлежал к их числу.

– Я про волков… – слегка растерялся «утконос».

– Да, но тон у тебя не очень…

– Ты знаешь тамбовских?

– Я много чего в этой жизни знаю.

– Да? И на вопрос ответить сможешь? – взбодрился уголовник.

Ефим с неприязнью посмотрел в его подленькие глаза, но ничего не сказал.

А «утконос» достал из кармана костяшку домино «пять-шесть».

– Что выбираешь, пять или шесть?

Что значила «шестерка», Ефим знал. А что «пятерка» – нет; но вряд ли в ней содержалось что-то хорошее.

– Лучше «пятерка» с «минусом», чем «четверка» с «плюсом», – в раздумье протянул он.

– Нет здесь «четверки», – осклабился уголовник.

– Зато «минус» есть. Вот, черточка между раскладами, ее и выбираю…

– Вот это ты правильно сделал, братан, – сказал подошедший Родион. – А то «пятерка» – это типа голубой…

– Бред.

– Это не бред! – мотнул головой «утконос». – Это постанова такая!

– Оставь парня в покое, Чирок, – неприязненно посмотрел на него Родион. – Не ты смотрящий, не тебе права здесь качать…

– А где смотрящий? – спросил Ефим.

– На допросе… Скоро будет…

Ждать пришлось недолго. Открылась тяжелая дверь, гулко ударившись о блокиратор в полу; по-явился смотрящий. Ефим невольно дернулся, узнав в нем Болека. Вот так встреча.

По-хозяйски важно Болек осмотрел камеру, взглядом зацепился за Ефима. Он постарался скрыть удивление, и его лицо могло бы остаться непроницаемо спокойным, если бы не правая бровь, непроизвольно взлетевшая высоко вверх.

– Ты что здесь делаешь? – спросил он так, как будто они расстались только вчера.

Как будто Ефим до сих пор подчинялся ему, как рядовой «бык» своему бригадиру.

– Да вот, заехал по случаю, – поднимаясь со своего места, неприветливо сказал он.

– Случаи бывают разные… Я смотрю, ты не рад мне, – усмехнулся Болек.

– Рад. Очень рад. Деньги наконец отдашь…